Танцующая в неволе

– А если я стану церемониться с каждым, как Вы со своей секретаршей, то скоро тоже начну искать работу чьей-нибудь помощницей.

– Ну, до этого, я уверен, не дойдёт… Но, Диана, подчинённые ведь тоже люди со своими…

– А Вы всех проверяли?

– В смысле?

– На человечность.

– Я тебя не совсем понимаю, Диана…

– Совсем не понимаете, Александр Андреевич. А вот я Вас отлично понимаю и не сомневаюсь, что именно Вы посоветовали приболеть своему сотруднику. А меня понять даже не пытайтесь, Вы сначала свою службу безопасности поменяйте.

– Почему? – вконец растерялся мой собеседник и даже не пытался отрицать, что отправил Артурчика на больничный, лишь бы сохранить мир в собственной семье.

– Странно, что Вы меня об этом спрашиваете, я ведь не занимаюсь безопасностью Вашей компании. Почему бы Вам не поинтересоваться у начальника СБ?

– Диан, моей компании что-то угрожает?

– Очень надеюсь, что нет, а иначе, зачем бы мне Ваши акции.

Я не собиралась издеваться над мужчиной. Но, в конце концов, он давно обязан был выяснить, что Артурчик – вовсе не случайная жертва моих экспериментов.

В итоге, Ланевский не успокоился, а ещё больше разволновался. Ну да ничего – ему полезно, а то окружил себя бесполезным планктоном.

Кажется, у нас с Владиком был серьёзный разговор. Я спрятала мобильник в задний карман джинсов и повернулась к своему блондинчику. Он смотрит на меня, словно видит впервые – наверное, его впечатлил мой  резкий тон во время разговора с Ланевским. Но это даже к лучшему – пусть не расслабляется.

– Что-то не так, Владичка? – спрашиваю с вызовом.

– Я очень люблю тебя, – отвечает он так спокойно и просто, словно это будничный ответ на мой вопрос.

Вот опять это слово – как же оно меня бесит! Я давно живу с полной уверенностью, что любви между мужчиной и женщиной не существует. Страсть, похоть, привязанность – это да. Но любовь… ведь это совсем другое. Любовь бывает к родителям, к детям – безусловная, всепоглощающая. Любовь к близким друзьям более спокойная и не такая щемящая, но, предполагаю, всё же любовь. Как называется то болезненно-острое ощущение, с которым я живу много лет – я не знаю, до сих пор не могу дать ему определение. Но оно не имеет ничего общего с теми чувствами, что принято считать любовью к мужчине. Любовь между мужчиной и женщиной – это что-то эфемерное. Секс усиливает остроту чувств, он же их и разрушает в конечном итоге.  Феликс со мной не согласен, хотя наглядных примеров у него нет.

Таким примером могла бы стать моя мама, но, думаю, там всё слишком неоднозначно. Ну, сколько она знала моего отца – несколько месяцев? А потом, на протяжении долгих лет лелеяла и упрямо подогревала свою, так называемую, любовь, придумывая отцу нелепые оправдания и каждый день проживая в ожидании чуда. Если это любовь, то пусть это прекрасное чувство меня не коснётся, потому что назвать такое счастьем могла лишь моя мамочка. А она точно была волшебным существом. Надеюсь, она счастлива сейчас где-то в райских садах и вряд ли там встретит моего папеньку. Ведь он сын демона и место ему в огненном котле. Возможно, он и меня там когда-нибудь дождётся.

– Я люблю тебя, Диана, – повторил Влад, – люблю, как сумасшедший.

– Не повезло тебе, Владик. – Я натянуто улыбнулась. – Ладно, пойдём на выход, мне пора номер сдавать.

*****

К моему дому мы подъехали каждый в своём авто. Влад помог перенести мой багаж в квартиру, и был крайне удивлён интерьером. Моя гостиная предстала в чёрно-белых тонах. Из мебели в ней были лишь огромный диван, кресло и длинная тумба под широкой плазмой. Шкаф был встроен в стену и не был заметен. Большой рыжий торшер причудливой формы смотрелся в строгой комнате, как апельсин на снегу.

– Не знал, что ты поклонница минимализма, – прокомментировал Влад своё удивление.  

– Это ты ещё в спальне моей не был, – я усмехнулась, представляя его шок.

– Надеюсь, что очень скоро буду, – Влад расплылся в довольной улыбке и отправился на поиски спальни.

По тому, как он удивлённо присвистнул, полагаю, нашёл, что искал.

Это была нежно-бежевая спальня принцессы. Именно так и назывался спальный гарнитур – «Принцесса». Стены и потолок в лепнине, резная вычурная мебель, балдахин над широкой кроватью, пушистый ковёр, роскошная люстра, ламбрекены на шторах. Влад пребывал в полном недоумении, стоя посреди всего этого странного великолепия, в придачу заваленного моими вчерашними покупками.

– Этот стиль для меня просто никак не увязывается с тобой, – растерянно озвучил он.

– А это вовсе и не мой стиль, просто я экспериментировала, и это был мой маленький каприз. Почему нет? Эта квартира всё равно для меня перевалочная база. И теперь я имею то, что имею. А тебе ещё не пора на работу, милый? – мне не терпелось остаться одной.

– Надоел? – спросил он с грустной улыбкой.

К моему недоумению, не то чтобы надоел, а даже совсем наоборот – стоял и снова будоражил моё блудливое воображение.