Танцующая в неволе

Боль, наконец, отрезвляет, и я тупо пялюсь на окровавленный кулак. Клочки кожи повисли на сбитых костяшках. Крови неожиданно много – и под ногами на ступеньках, и на свежеокрашенной розовой стене, и на моих безукоризненно отутюженных брюках и белых манжетах рубашки. Так, а где пиджак? В левой руке обнаружилось пальто, а пиджак, вероятно, остался у Дианы, да и галстук тоже. Возвращаться вообще не вариант. Замечаю, что ремень на брюках расстёгнут и болтается, позвякивая бляхой. Теперь понятен тёткин недавний интерес. Сейчас бы пусть оценила – видок как раз для важных переговоров с иностранцами. И, как подтверждение моим мыслям, в кармане звонит телефон. Извлекать звонилку левой рукой из правого кармана не очень удобно, но я справляюсь и даже успеваю ответить Русику.

– Не разбудил, братан? – весёлый голос друга казался сейчас настолько неуместным в моём тухлом мирке, как разноцветные шарики на траурной церемонии.

В отличие от меня, Руслан неисправимый оптимист и всегда имеет минимум два выхода даже в безвыходных ситуациях. У меня как раз такая. Но это точно не телефонный разговор.

– Уже проснулся, – бурчу в ответ и выслушиваю радостное напоминание о том, что через полтора часа наши потенциальные партнёры из далёкой Поднебесной империи будут счастливы видеть и слышать мою великолепную будущую супругу, ну и меня на заднем плане.

Еле удерживаюсь от комментария, что задний план – это как раз самое моё место. Подтверждаю, что мы будем вовремя, хотя сам и не уверен на сто процентов, что Диана не передумала. Да, если честно, то мне сейчас абсолютно похер, состоятся эти грёбаные переговоры или нет. Я прошу Русика встретить меня на парковке у офиса с бинтом и перекисью. Он явно удивлён, но не задаёт лишних вопросов, оставляя их до встречи. Думаю, что он даже будет рад обнаружить меня в таком виде. Друг всегда считал, что в моей жизни не хватает драйва, а у меня дефицит эмоций. Вот и порадую его неожиданным всплеском.

Таких финтов я не творил даже в юности. Дрался, конечно – не без этого, но чтобы разбивать кулаки о стену… Я так не психовал даже когда меня Ленка бросила, а ведь с ней меня связывали годы, и вроде бы любовь, как я думал. Оказалось, то были не страсти, а так – вяленькая репетиция перед бурным, сокрушительным чувством. А теперь во мне драйва – вёдрами черпай. Да я сам уже мистер Драйв.

*****

–Ух, да ты прямо как жених вырядился, – Руслан внимательно оценил мой потрёпанный вид, перевёл взгляд на окровавленную руку и присвистнул, – Какие страсти, брат, и, судя по тому, что ты один – шерше ля фам?

– Ага, «ля фам» – он самый.

До начала переговоров ещё есть время, но его недостаточно, чтобы обрисовать другу всю полноту картины и передать в какой я заднице. Да и место для душевных излияний не самое подходящее. Поэтому, пока Рус мне оказывал первую медицинскую помощь, я коротко пояснил суть конфликта и выразил надежду на то, что Диана всё же приедет ко времени.

– Как же весело протекают твои будни, Вэл, я прямо истекаю завистливой слюной.

– Лишь бы не безудержной мочой, так что завидуй молча, – парирую я, и мы заваливаемся в наш кабинет.

– Ты бы ещё в тюремной робе заявился, – Лёха смерил меня презрительным взглядом и вернулся к прерванному разговору с Михаилом.

Михаил? А что тут делает этот крендель, разве мы его не забраковали? Я с недоумением пялюсь на недотёпу переводчика и отмечаю про себя, что выглядит он гораздо увереннее, чем вчера после собеседования. Лёхин приветственный комментарий я просто игнорирую, но не Русик:

– А чем тебя его прикид не устраивает, ведь это ты у нас главный переговорщик и, как я понимаю, Мишка-Сяо, а нам ни к чему светить таблом, – и, сложив ладони вместе, Руслан низко поклонился Михаилу.

– Клоун, – зло процедил Лёха и снова перевёл взгляд на меня. Осмотрел, словно мерзкое насекомое и меня накрыло.

– Послушай, ты, хлебало своё заверни в обратную сторону или я тебе помогу, начальник х*ев.

Таких выпадов от меня, всегда уравновешенного и неконфликтного, не ожидал никто. Да что там – я и сам от себя не ожидал, вероятно, пребывал ещё на кураже. Да и от Лёхи таких борзых наездов мы с Русиком не ждали – с чего бы ему так себя вести и изображать главного гондона?  Лёха набычился, но я уже успел заметить промелькнувший испуг в его глазах. Сейчас одно неосторожное слово или движение с его стороны – и меня уже будет не остановить. Он это отлично понял, поэтому тихо просипев «потом поговорим», отступил и сосредоточился на своём протеже, который заметно побледнел и косился на меня с опаской.

– Ты, Мао Цзэдун, не волнуйся, к тебе нет претензий… пока, – но, кажется, мои слова возымели обратный эффект и Мишка, протерев вспотевший лобик платочком, взвизгнул:

– П-простите, но я просто не могу работать в такой атмосфере.

– Да кто тебя трогает, сын Поднебесья, расслабься уже и давай, репетируй потихоньку, – попытался успокоить переводчика Руслан, но как-то не очень убедительно. Небритый, в джинсах и толстовке, в глазах Михаила он сейчас не выглядел миротворцем.