Танцующие пылинки

Пока Отэм меняла свою жизнь к лучшему, мой альбом занял второе место в американском чарте Billboard и вошел в десятку лучших в Великобритании.

Честно говоря, я не ожидала такого и была обеспокоена хаосом, который это создало. Мы все еще были окружены папарацци, и, к счастью, Рик и Ангус все еще были рядом, но и без того оголтелые журналисты на какое-то время стали еще безумнее из-за успеха альбома. Однако всем стало ясно, что у меня не было намерения продвигать его или отправляться в турне.

К апрелю хаос окончательно улегся, людям стало скучно, и по большей части они двинулись дальше. Киллиан, наконец-то, оторвал свой лейбл от земли. Он успешно уговорил пару артистов попробовать себя у него и отклонить предложения Skyscraper. Только время покажет, но он уже демонстрировал своему дяде, какую ошибку тот совершил, уволив его. Я искренне верила, что лейбл Киллиана однажды затмит лейбл Джеймса Бирна. У моего парня была настоящая страсть к музыке, и это, наряду с его умом, доказывало, что его дядя скоро утонет.

Киллиан время от времени уезжал, чтобы послушать интересующих его артистов, и за последние несколько месяцев количество поездок увеличилось. Иногда это было тяжело, но его возвращение домой всегда того стоило.

Когда группы, которыми он интересовался, были местными, я ездила с ним. Что я узнала и полюбила в своем новом городе, так это то, что здешним людям было наплевать, знаменит ты или нет. Время от времени, когда я ходила по магазинам с Отэм или Киллианом, меня окликали, но в остальном не беспокоили.

Сначала мы с Киллианом попали на первые полосы нескольких таблоидов, но договорились полностью их игнорировать и продолжать жить своей жизнью. На самом деле, во внезапном разоблачении Киллиана как моего парня был свой позитив. Это открыло двери для лейбла, и хотя несправедливость этого расстраивала меня, в конце концов, для него это сыграло на руку. И мне пришлось смириться с тем, что так устроен мир.

Тем апрельским утром я вернулась домой из Лос-Анджелеса, где слушала записи нового альбома Tellurian. Когда Брэндон пригласил меня приехать, я хотела отказать, потому что считала, что по отношению к Мэйси нечестно приглашать меня. Однако Мэйси позвонила мне сама. Это было неловко и странно, но, в конце концов, все нормализовалось. Я честно сказала, что мне понравилось новое направление, которое они выбрали, и была рада видеть, что Мэйси избавилась от радужных волос в пользу красного цвета пожарной машины по своему собственному выбору.

Я прилетела домой с мыслями, что у нас с ребятами все в порядке. За исключением, может быть, Мики. Я не знала, будем ли мы когда-нибудь по-настоящему в порядке относительно друг друга. Он бросил пару едких замечаний о Киллиане, которые мне пришлось проигнорировать. Либо так, либо удар в его живот. Я решила оставить все, как есть. Я была счастлива и надеялась, что однажды Мики тоже найдет способ быть счастливым.

— Итак, я должен тебе кое-что сказать, — произнес Киллиан тем апрельским утром, отодвигая пустую тарелку с завтраком. — И я не знаю, как ты отреагируешь.

— Ладно, давай.

Несмотря на то, что Киллиан оставался мистером Отчужденным и Пугающим почти со всеми остальными, он редко был невыразительным или мрачным со мной. Отэм назвала меня своей счастливой таблеткой, что я находила уморительно очаровательным.

— Я… Сейчас ты не обязана этого делать, но я хотел, чтобы у тебя был выбор.

— Выкладывай, Киллиан.

— Я записал тебя на камерный концерт в King Tut's на это лето.

Совершенно не ожидая такого, я могла только таращиться на него.

— Скайлар?

Чертов король Тутанхамон?

— Я знаю, что ты больше не хочешь выступать, но уверен, что это обязательный список. Если есть такая возможность…

— Да! — Я кричала от волнения. — Черт возьми, да! О, боже мой!

Он улыбнулся.

— Да?

Я рассмеялась.

— Это же King Tut's. Такому не говорят нет. Но держим это в тайне, верно?

— Зал рассчитан всего на триста человек.

— Сто, — заявила я. — Давай ограничимся сотней.

— Договорились.

Вот так я обнаружила, что готовлюсь выступить перед публикой из ста человек, хотя никогда не думала, что вновь выйду на сцену.

Отэм крепко обняла меня.

— Мы будем рядом и поддержим тебя. Запомни.

Я благодарно улыбнулась ей и посмотрела, как она уходит, а затем встретилась взглядом с Киллианом.

— Я горжусь тобой, — сказал он.

— А я тобой.

— Общество взаимной признательности, — пробормотал он, направляясь ко мне.

Моя любовь к нему была глубокой болью в моей груди. Исчезнет ли когда-нибудь её острая сладость? Прямо сейчас мне казалось, что этого никогда не произойдет.

Киллиан преградил мне путь, и я подняла бровь.

— Чтобы пойти на сцену, мне вроде как нужно, чтобы твоя сексуальная задница убралась с моего пути.

— Выходи за меня замуж, — выпалил он.

И вот так просто весь воздух испарился не только из моих легких, но и из всей комнаты.

— Твоя рабочая виза когда-нибудь закончится, — продолжил он, изучая мое лицо в ожидании реакции. — И ни за что на свете я не посажу тебя в самолет.

Изумленный шок, не так уж медленно переходил в негодование.

— Что?..