Танцующий феникс: тайны внутренних школ ушу

Текст утверждал, что прежде всего следует отказаться от «питания злаками». Это можно понимать и как воздержание именно от злаков, и как отказ от пищи вообще. По древним китайским медицинским представлениям, именно злаки вскармливают внутри тела «три вредоносных червя», или «три трупа», которые разъедают организм и в конечном счете ведут к старению и смерти. А отказ от пищи заставит червей голодать и в конце концов изгонит их из тела. «Питаться» же в этот период голодания следует исключительно «пневмой»-ци.

«Таблицы даоинь» представляют собой набор иллюстраций — своеобразное графическое пособие для тренировок, вероятно, применявшееся в учебных целях в одной из закрытых школ даоинь. На куске материи размером 1 на 0,5 м изображены 44 фигуры людей (мужчин и женщин, стариков и юношей)в различных позициях. Интересно, что некоторые из изображенных имеют на голове шапочки, которые носили в те времена простые крестьяне. Значит, в то время даоинь занималась не только образованная элита. Более того, вполне логично предположить, что даосские мастера обучали начаткам своего искусства простолюдинов, т. е. тех, с кем общались чаще всего.

Даосский путь совершенствования собственной природы многосложен. Тем не менее его первые шаги достаточно просты. Главное — успокоиться, не просто отвлекшись от суетных мыслей, но достигнув умиротворения души, равного вечному покою космоса. В этом и заключается смысл «вскармливания собственной природы через успокоение». Несложно уловить мистическую символику этого «успокоения» — ведь в великом покое и неизменном постоянстве пребывает лишь Дао. Когда инь и ян находятся в покое, они соединяются, благодаря чему достигается некая внутриутробная неразличимость любых противоположностей мира — Великое единство (тай и). Когда же противоположности приходят в движение, они разделяются, а это в свою очередь проявляется в рождении всех феноменов мира. Итак, покой и есть восхождение к Дао.

Хотя главной целью даосской практики было обретение бессмертия, оно считалось уделом немногих. Едва ли не основным критерием приобщенности к Дао стало долголетие. Древий даосский трактат «Тайпин цзин» («Книга о Великом покое», II в до н. э.) сообщал, что существуют три вида долголетия — земное, при котором человек живет до 80 лет, человеческое — до 100 лет, и небесное — до 120 лет.

И вот в классическом даосском тексте «Чжуан-цзы» (IV в. до н. э.)мы встречаем интересный пассаж: «Дышащие носом и выдыхающие ртом, вдыхающие и выдыхающие, изгоняющие старое и вбирающие новое, уподобляющиеся карабкающемуся медведю и птице, вытянувшейся в полете, делают это ради долголетия и только. Помыслы мужей, любящих заниматься даоинь и пестующих свое тело, устремлены к достижению долголетия старца Пэн-цзу» [326].

Прежде всего здесь речь идет о какой-то древнейшей технике совершенствования тела путем имитации животных. Вероятно, «карабкающийся медведь» и «птица, вытянувшаяся в полете» — не просто художественные сравнения, но вполне конкретные позиции из гимнастики даоинь. А из выражения «изгонять (ту) старое и вбирать (на) новое» пошло название одной из древнейших систем, основанных на регуляции дыхания — туна.

Что же предлагали древние методики? Прежде всего несложные упражнения, например, наклоны и прогибания в пояснице для обретения телом гибкости. Большинство упражнений так или иначе соотносились с движениями животных, символизирующих природное начало и возвращение в лоно естественности. В древних комплексах упражнений мы встречаем уже известные нам из «Чжуан-цзы» позиции «карабкающегося медведя» и «птицы, вытянувшейся в полете», а также ряд новых, среди них — «северный лебедь», «богомол», «журавль», «дракон, карабкающийся на башню», «умывающаяся обезьяна». Не трудно заметить, что образы всех этих животных нашли свое воплощение в более поздних стилях ушу.

Алхимия и техника дыхания

Дальнейшее развитие дыхательно-медитативных систем во многом связано с именем известного даосского мага и алхимика Гэ Хуна (284–363 гг.) — фигуры во многом загадочной, но безусловно, реальной. Многие современные школы даосского нэйгун связывают свое происхождение именно с Гэ Хуном, хотя он сам относился к дыхательным упражнением с определенной долей скептицизма, считая их лишь вспомогательным элементом даосской практики.

Выходец из знатного, но обедневшего рода, он был приобщен к традиции даосских алхимиков, изготавливающих «пилюлю бессмертия». Ему самому, правда, не удалось достичь бессмертия, зато его труды о рецептуре «сокровенного средства» стали весьма популярны у последующих поколений даосов.

Гэ Хун был вполне традиционен и жестко придерживался древних уложений в описаниях, что-то скрывая, что-то нарочито искажая. Тем не менее сам факт открытого изложения секретных методик был невероятным новшеством. Его знаменитый труд «Баопу-цзы» («Мудрец, объемлющий первоначальную простоту») посвящен искусству алхимии.