Танцующий горностай

– Ну, не сами, конечно, а посредством правильной мотивации.

– Твоей, что ли?

– Представь себе. Это из вас я никак людей не слеплю, на остальных влияю. Не знаю, что ты там удумал, но я слежу за новыми подходами. Есть у меня подписка на пару журналов… Знаете вы, что такое научные журналы?

– Как наши комиксы, только много буковок и без картинок, – послушно отозвалась Александра.

– Ну вот. Короче, если там обнаруживается что-нибудь интересное, я беру черенок от швабры и гоняю наших криминалистов до тех пор, пока они это не освоят.

– Потрясающее сочетание инноваций и традиций, – оценил Ян.

– Когда понадобилось определить дату смерти пацаненка поточнее, я вспомнила статью о том, что с недавних пор открыта международная база пыльцы. А пыльца, чтобы вы знали, сохраняется не только непосредственно в носу, но и на костях. Даже у окаменевших жителей Помпеи удалось пыльцу из носа извлечь, представляете?

– Может, перейдем к тому моменту, когда ты взяла черенок от швабры? – предложила Александра.

– Я сейчас возьму его еще раз, если кое-кто не перестанет перебивать старших! Так вот, опуская подробности, которые вы все равно не усвоите, скажу: пыльца таки помогла. Мальчик умер в июле, а незадолго до смерти он бывал в месте, где много садовых цветов.

– Может, ты и место подскажешь? – без особой надежды спросил Ян.

– Может, за тебя и остальную работу выполнить? Нет, цветы там были самые обычные, ничего такого, что тебе бы адрес с кодом от подъезда подсказало. Я вам и так много дала, от этого и отталкивайтесь!

Она действительно подсказала много, тут спорить было сложно. С таким уже можно работать – как минимум определить, в какие сроки искать этого мальчика среди детей, пропавших без вести. Примерный портрет поможет сузить список кандидатов, ну а потом сведения об операции тоже пригодятся. Похоже, лечили ребенка в полноценной клинике, а не у шамана под кустом, так что все данные должны были сохраниться. Но это если он из Москвы или хотя бы из России… а если нет?

– Все это бред какой-то, – объявила Александра. – Я бы решила, что его пытались убить при первом нападении, которое было в феврале-марте. Но потом ведь изо всех сил старались спасти! За ребенком, травмированным настолько тяжело, должны были следить… И вдруг – убили! Из больницы, что ли, выкрали? И никто из врачей не поинтересовался, что с ним стало?

– Ты намеренно запутываешь все еще больше?

– Это я так психую.

– Да я уже понял. Отложи, будь любезна, истерику в пакетик до лучших времен. Посмотрим, что нам даст портрет.

Ждать пришлось даже меньше, чем предполагал Ян: портрет они получили уже этим вечером.

Изображение было рисованным, скорее всего, неточным. И все равно в памяти оно невольно наслаивалось на искаженное смертью личико мумии, и от этого становилось не по себе. Мертвый мальчик напоминал непонятного зверька. Живой смотрел на мир огромными карими глазами – два омута на бледном треугольном лице. Тонкие черты, черные волосы, печаль, которой наверняка не было – и которую предпочел дорисовать художник, он ведь тоже все знал. А может, она просто чудилась, сложно сказать.

Портрет использовали для запуска программы распознавания лиц. Ян решил не ограничиваться теми, кто официально был объявлен пропавшими без вести – исчезновение мальчика вполне могли скрыть, Александра не зря об этом спросила. Программе предстояло искать похожих детей в социальных сетях, это показалось самым надежным.

И это же отняло куда больше времени, чем сканирование ограниченной базы данных. Результат был готов лишь к следующему утру – но определенно того стоил. Потому что помимо детей с жизнерадостных снимков, переполнявших социальные сети, программа обнаружила очень похожего мальчика и среди криминальных новостей.

Глава 3

Александра так никому ничего и не сказала – ни Пашке с Ниной, ни Андрею, ни даже Яну. Хотя должна была. Каждый из них имел право знать, и она это понимала, а поднять тему, которой никто не ожидал, все не решалась. Это оказалось куда сложнее, чем преследовать преступников в безлюдных лесах.

Одной из причин стало то, что она знала реакцию родных заранее. Стоило ей только заговорить о возвращении в Австралию, и они лишь засмеялись бы. Им показалось бы, что это шутка, что после всего случившегося невозможно рассматривать такой вариант всерьез. И под звуки их смеха Александра потеряла бы последнее желание объяснять, почему ей все-таки нужно вернуться.