Танцующий с пираньями

Он вспомнил первое знакомство с хищной рыбкой. Саня Колпак где-то добыл пиранью и притащил ее в общаговскую комнату. Слеповатому вахтеру он сообщил, что в банке очень вкусные огурчики, но поделиться он не может, потому, как слишком много желающих их попробовать. А Светка лишилась пальца, из за своей дурости и нерасторопности. Колпак колдовал над банкой, в то время, как в тесную комнату набилась половина студентов ЗИМовского универа. Кусок замороженной курицы рыба жрать не стала, чем вызвала общее недовольство толпы. Колпак достал драгоценный пакетик с фаршем, и, наверное, многие студенты готовы были тогда оказаться на месте пираньи. Комочек мясного деликатеса исчез, не успев опуститься на дно. Сергею тогда довелось стоять прямо возле банки с рыбиной, и он видел, как рыба сожрала мясо, быстро и незаметно, словно воровка. Приоткрыв пасть, на манер перегревшейся собаки, пиранья демонстрировала угрожающие пластины зубов, надеясь на продолжение банкета. Бурю восторга вызвал безумный подвиг Колпака. Он просунул руку в банку и указательным пальцем погладил пиранью по спине. Никакой агрессии, рыба продолжала демонстрировать зрителям зубы. Колпак сам удивился своей храбрости, и поспешил вынуть руку из банки, но рука застряла на выходе. Пиранья резко повернулась, и Колпак, как он позже признался, немного стравил в штаны. В тот день он не пострадал. Потом Светка кормила чудесную рыбку фаршем, и умилялась ее симпатичной мордочкой. Никто даже не успел среагировать, когда смелая студентка просунула изящную руку в банку, намереваясь погладить прелестную тварь. Рыба дернулась как бульдог, Светка взвизгнула. Целую минуту она стояла, исследуемая восторженными взглядами сокурсников, и взирала на дрожащую руку, лишившуюся фаланги на мизинце. Потом Светка начала визжать.

Перемещающиеся по дну бассейна тяги, Серега соорудил для подводного велосипеда, тяжелого оборудования, и просто неопытных дайверов, не желающих самостоятельно работать ластами. Тяги приводились в движение двумя электромоторами, расположенными в технической камере, прилегающей к бассейну. Уваров решил попробовать прорваться в камеру, а оттуда выбраться наружу через небольшой лючок. По его расчетам вода зальет только половину отсека, электромоторы и редуктор, так как уровень вода в бассейне значительно ниже пола. Оставалось только надеяться, что Макс не подал напряжение с центрального щита, потому, что тогда велика вероятность поджариться на подводном электрическом стуле, что, наверное, даже хуже чем на обычном. Сергей наткнулся на железную балку так неожиданно, что закричал бы, при отсутствии загубника во рту. В первый момент ему показалось, будто огромная пиранья вцепилась в колено, но через секунду стало ясно, что это всего лишь основание тяги, утопающее в герметизирующем кожухе. Серега проплывал слишком высоко, поэтому он даже порадовался маленькой боли в колене, благодаря которой все же нашел искомую точку. Толстые шпильки, вмонтированные в стену, и гайки, поджатые гровером, прочно держали прорезиненный кожух. Уваров ощупал все гайки, и только две удалось ослабить силой замерзших пальцев.

Снова вспышка боли в правой руке. Сергей уже успел забыть о прожорливых гостях, кружащих в темноте где-то рядом. Возможно, это была та же пиранья, а может, ее подруга соблазнилась плавающим, кровоточащим бифштексом, в виде Сергея Уварова, в любом случае все это могло печально закончиться.

«Как там Саня Колпак говорил? Даже если пиранью набить кормом, превратив ее в плавающий глобус, даже тогда она будет идти на кровь, и пусть не сможет уже есть, кусать будет обязательно. Интересно, я смогу сделать с рыбами, то, что делал в детстве с муравьями и кроликами?»

Сейчас Сергей вспомнил о наушниках, болтающихся на шее. Он ухватился за провод и оторвал его от плеера. Перетянув запястье тонким проводом, Уваров рассчитывал остановить кровотечение и не дразнить больше плавающих обжор.

«Безрассудный плавающий скальпель, виртуозный хирург-убийца, давай бери меня, я просто безропотный пациент, заплывший в твою кровавую операционную».

И он взял. Сразу несколько уколов пронзили истерзанную кисть. Рука онемела, так, как кровь с трудом пробивалась через затянутую на запястье петлю. Сергею показалось, что рыбы хватают зубами что-то чужое, ему не принадлежащее. Теперь Сергею оставалось только проверить, похожи ли пираньи на кроликов, или попрощаться с рукой.

Уваров «двинул» по рыбам. Именно так он назвал это в детстве, так объяснял психотерапевту, так рассказывал маме, чем вызвал тогда у нее истерику. Сестра обозвала его вруном, а отец только улыбался и качал головой.

– Но я правда это могу! – кричал тогда маленький Сереня, раскрасневшись и пуская сопли, а мама все взъерошивала волосы, глядела на потолок и вопрошала, за что ей достался такой сын.

Пираньи успокоились, и Сергею даже вздумалось пожалеть свою истерзанную руку.

«Может их мало, и они наскоро перекусили человечинкой, приморили, как говориться червячка, и расслабились, а может, я и правда их «двинул».