Танцы на битом стекле

– Мой шеф предлагает вам пять процентов от основного долга. Больше вам никто не даст, – улыбнулся Грачёв.

– Простите, но я не могу. Мне выгоднее отобрать у него фирму за долги, – промямлил Волков.

– Я вас понял. Передам шефу ваши слова. Только большая просьба, не говорите ничего Михаилу Антоновичу. Не нужно вешать из-за него проблемы на себя. Поверьте мне, этот человек потянет вас на дно за собой, – гость поднялся с кресла и пошёл к дверям. – Если передумаете, дайте знать. И помните о молчании. У всех нас есть семьи и дети. В первую очередь нужно думать о них, – не оборачиваясь, добавил мужчина.

Двое охранников двинулись за Грачёвым, а один, прежде чем уйти, положил бумажку с номером телефона на стол Волкова.

Женя вздохнул с облегчением, когда мужики ушли. Он налил стакан воды из графина и начал пить захлёбываясь. Нервы были на пределе. Раньше, в девяностые годы, рейдерские захваты проходили в силовом варианте. Сейчас именно так фирму банкротили, а потом выкупали её долги у банка. Волкову было жаль приятеля, но и влезать в эту мясорубку он был не намерен – своя шкура дороже. Банкир решил никому ничего не говорить об этом предложении, надеясь отсидеться как мышка в норке. «Блин, попал меж двух огней. Продам долги, меня Барс сначала собственное дерьмо есть заставит, а потом могилу в лесу самому себе рыть. А не продам, что сделает этот неизвестный шеф? Ребятушки непростые, сразу видно. В полицию пойти? Опять же Барса подставлю. Чёрт, что делать-то?!»

Тем временем Грачёв и компания сели в автомобиль. На переднем сидении в расслабленной позе сидел их начальник, Константин Иванович Кречетов.

– Как там, Валера? Жаль, Волков меня знает, иначе сам бы пошёл, – в голосе Кречета сквозила сталь.

– Денежный мешок упёрся словно баран. Мне, мол, не выгодно долги Барсова продавать. Типа он сам у него бизнес за долги отберёт. Мы не стали наглеть и давить. Оставили номер телефона, предупредили о молчании и вежливо удалились, всё как ты просил, – хмурым тоном ответил Валерий.

– Я предполагал, что так будет. Барс и Волков давние кореша, но тухлые люди, продадут друг друга на раз плюнуть. Барс может кинуть из жажды наживы, а Волков из трусости. Этот гондон всегда под себя ссал. И банк не он создал, а его папочка покойный, вот кто настоящим волком был. Ладно, сейчас шефу позвоню. Пусть сам решает, что с этим делать, – Костя достал телефон и набрал Майбурха.

3

Багир застёгивал чёрную рубашку и пристально смотрел на своего рыжего любовника, который натягивал джинсы на упругую попку. Гельмуту тридцать лет, и он на два года младше самого Багира. Вообще-то, Майбурх предпочитал молоденьких парней от двадцати лет, но что-то в этом рыжем брутальном мужчине привлекло настолько, что вот уже полгода они делили постель.

– Зачем тебе эта Россия, Багир? Тебе плохо в Германии живётся?

Оставался бы со мной, – на ломаном русском произнёс Штайн.

– Ты же знаешь, мы ничего друг другу не обещали. Ты очень хороший любовник, Гельмут, но я больше не хочу жить тут, скоро мой бизнес в России расширится настолько, что я не смогу руководить им на расстоянии. У меня же в Германии только дочерняя компания, – ответил Багир совершенно спокойно.

– Хороший любовник, Гельмут? Ты сволочь, Багир. Ещё скажи, что я хорошая давалка. За полгода ты так и не разрешил мне себя попробовать. Скажи мне, все русские такие сволочи, как ты? – усмехнулся рыжий.

– Нет, такой, как я, только один. А что касается моей попки, открою тебе тайну, там я ещё девственник и собираюсь оставаться таковым, пока не помру. Багир Майбурх никому не подчиняется даже в постели.

Багир посмотрел на широкую кровать. Простынь наполовину съехала на пол, плед и вовсе валялся в углу комнаты. Мужчина сыто улыбнулся, секс с рыжей бестией всегда был подобен урагану. Гельмут любил пожёстче, и в этом их желания совпадали. Багир всегда играл в сексе главенствующую роль, подминал любовника под себя и затрахивал до полуобморочного состояния. Тот только кричал по-немецки: «Ещё, Баги! Давай, я хочу тебя!» Иногда, в порыве страсти, его вскрики сопровождались отборным русским матом, что заводило Майбурха ещё сильнее.

– Идём, Гельмут, позавтракаем. Я голодный как зверь, – Багир открыл дверь спальни.

В столовой уже накрывали на стол. Багир жестом отпустил служанку, когда всё было готово, и принялся с аппетитом уплетать омлет с овощами.

На столе завибрировал телефон. Майбурх поспешил принять вызов.

– Здравствуй, Костя.

– Здравствуй, Багир Виленович. Новости не очень хорошие. Волков упёрся рогом, он же дружок Барсова. Может, нам его хорошенько прижать? – спокойно произнёс Константин.

– Не вспоминай девяностые, Костя, не надо. Пока не надо. Сделаем вот как. Собери мне досье на Волкова, его жёнушку и детишек. Я хочу знать всё, вплоть до того, туалетной бумагой какой фирмы они подтираются, – строгим тоном озвучил Багир.

– Шеф, ты серьёзно о бумаге сейчас ляпнул? – хохотнул собеседник.