Танцы на минном поле

— Кто-кто! — Не отрывая взгляда от окуляров, произнес Ривейрас. — Проститутка! Их мэр велел отсюда в другое место убрать. Но нашим путанам, видать, без грузинов и депутатов как-то неуютно, вот они здесь, по Тверской, и кучкуются.

— Патруль подходит к девушке. Видимо, проверяют документы, полезла в сумочку…

— Стоп! — Прервал ее Ривейрас, хватая рацию. — Первый, я второй. Справа от тебя, в районе первого подъезда, бликует оптика. Человека не вижу.

— Понял. Сейчас проверю, — отозвался Войтовский.

Он поднялся и, пригнувшись, начал тихо продвигаться к первому подъезду. Впрочем, попробуйте двигаться бесшумно, когда у вас под ногами обледенелая крыша, уже который год нуждающаяся в ремонте. Наблюдавший за улицей услышал Войтовского примерно тогда же, когда Войтовский его увидел. Не теряя ни секунды, с трудом удерживая равновесие, чтобы не поскользнуться, он рванул к подпертой кирпичом двери чердака, в руке у него мелькнул пистолет. Один за другим раздались три хлопка. Неизвестный стрелял, не целясь, стремясь не столько поразить противника, сколько задержать его.

Михаил укрылся за каменным парапетом, отделяющим один подъезд от другого. “Проклятье! Этого нам только не хватало!” Судя по тому, что выстрелов было не слышно, а глушителя он не заметил, вероятнее всего, у противника было что-нибудь вроде ПСС, бесшумной шестизарядной игрушки для советских джеймсов бондов. Михаил снял с предохранителя свой “Глок-30” и, переместившись на пару метров в сторону, одним махом перескочил парапет, готовясь стрелять на поражение.

Однако неизвестный в этот момент уже вскакивал в проем чердачной двери. Пытаясь отгородиться от преследователя, беглец захлопнул, было, дверь, однако кирпич, которым она удерживалась в открытом положении, не дал ей закрыться до конца. Движимая силой противодействия, которая, как известно, равна силе действия, дверь отскочила назад, едва не огрев по лбу Войтовского. Увернувшись. он заскочил на чердак. а оттуда вниз на лестницу. В тот момент, когда он очутился в подъезде, дверь лифта хлопнула, и кабина с мерным гулом поползла вниз. “Черт! — прошипел Войтовский, в два прыжка преодолевая лестничный проем. — Уходит, сволочь!” И он бросился вниз по лестнице в надежде обогнать своего противника. Скорее всего, это ему бы удалось, но — непредсказуемое “но” поджидало его на лестничной площадке этажом ниже. Оно на кривых ножках выбрело из квартиры, волоча за собой на поводке престарелую хозяйку. Ботинок Войтовского врезался точно в облезлую собачонку, которая отлетела в сторону, заливаясь яростным лаем и скуля одновременно.

— Бандиты! — В унисон ей закричала хозяйка, словно переведя на русский язык нечленораздельный собачий лай. — Убивают! Спасите!

— ФСБ! — Рявкнул Войтовский, отталкивая от себя бабулю, и ринулся вниз.

Когда Михаил достиг первого этажа, кабина лифта с распахнутой дверью зияла пустотой, как выпотрошенный домушниками шкаф. Войтовский выскочил во двор, увидел в другом его конце мужчину, стремительно впрыгивающего в припаркованную “девятку”. Не успел Михаил проделать и половины пути между подъездом и машиной, как автомобиль рванулся с места и скрылся в арке, спеша затеряться в лабиринтах московских улиц и переулков. Понимая бесперспективность дальнейшего преследования, Войтовский выругался под нос и достал из кармана куртки радиостанцию:

— Второй, я первый! Объект ушел.

— Ушел?! — изумленно переспросил его Ривейрас, не веря собственным ушам.

— Ну да, — досадливо поморщился командир. — Ушел. Точнее, уехал. Красная “девятка”, номер МАК… Проверь по своим каналам.

— Слушаюсь, командир. — Вздохнул Владимир, откладывая рацию. — Все, Женечка, пора на базу. Операция сорвалась.

К моменту возвращения Войтовского и Женечки в офис агентства “Кордон” там царило уныние. Алексей Полковников сидел перед дисплеем компьютера, подперев голову рукой, и сосредоточенно курил. Пепельница перед ним была заполнена “бычками”, как техасское ранчо. По дисплею в небытие проносились серебристые звездочки, создавая иллюзию космического полета.

— Что-то случилось? — Спросил Войтовский, заходя.

— Случилось. Бейбутов разбился.

— Родион Бейбутов? — Переспросил Войтовский. — Когда?

— Четыре дня назад. — Полковников потушил докуренную сигарету и полез за новой. Однако, пачка была уже пуста, и Алексей, поморщившись, скомкал ее и бросил в пепельницу. — Сорвался со стены. Так что на нашей версии, Михаил Юрьевич, можно ставить крест.

— Успеешь еще кресты ставить, — махнул на него Войтовский, хмуря брови. — Насмерть разбился?

— Слава Богу, нет, — помотал головой Полковников. — В Склифе лежит. Вчера из реанимации в интенсивную терапию перевели, я проверил.

— М-да… — Задумчиво изрек Михаил, сбрасывая куртку на стул и помогая раздеться Женечке. — Если Родион Бейбутов, как ты утверждаешь, лежит в интенсивной терапии в клинике Склифосовского, то кто полчаса тому назад ушел от меня?

— В каком смысле? — Удивленно воззрился на него Алексей, и в глазах у него засветился знакомый охотничий огонек.