Танцы на минном поле

Рассказ его был краток, но содержателен. Служил он штурманом на тральщике, ранее приписанном к Балаклаве, а теперь, после раздела, базирующемся здесь, неподалеку. Жилья, понятно, никакого. Жене посчастливилось правдами и неправдами снять комнату в фабричном общежитии. А сегодня — вернулся он с боевого, а жена за нарушение паспортного режима выслана в Курск, к матери. Да ко всему еще, его самого, ни с того, ни с сего, отловил патруль и отправил объясняться в комендатуру. Последний автобус в сторону базы тем временем укатил, и теперь вся надежда на санаторий. Авось приютят.

— Ну, это, пожалуй, лишнее, — задумчиво глядя на Женечку, протянул Войтовский.

— Конечно! — улыбнулась она. — Идемте ко мне, места хватит!

— А продукты в доме есть? — с хищным блеском в глазах поинтересовался Михаил, неуловимо напоминая в этот момент Карлсона, который живет на крыше.

— Полный холодильник! — похвасталась хозяйка.

— Тогда я обещаю прекрасный праздничный ужин! — заявил "представитель туристической фирмы".

Ривейрас вздохнул. О кулинарных талантах командира он знал не понаслышке. Ужин, и впрямь, обещал быть замечательным, но полного холодильника могло хватить только до утра. Ибо, по своей широкой натуре, Михаил пускал в дело все продукты, попадавшие в поле его зрения.

Уже через час все они сидели у растопленного камина, закусывая, ведя неспешную беседу и слушая песни Войтовского о прекрасных дамах и мужской дружбе, которой не страшен никакой паспортный режим.

Глава 10

Этот день в военном городке Энск-7 отличался от других серых осенних дней повышенной сейсмоопасностью. Громы и молнии, обрушиваемые на голову начальника тыловой комиссии со стороны представителя военной прокуратуры, могли сравниться только с глухим рычанием командира группы антитеррора. Однако, несмотря на такую вулканическую активность, подполковник Татарчук, шеф тыловиков, остался непоколебим и уверен в себе. Да, два его офицера, посланные в Москву с секретным донесением, заметили за собой наблюдение каких-то темных личностей. Исходя из поставленной перед ними боевой задачи, они предприняли попытку уйти от неизвестных злоумышленников, на тех ведь не написано, что они борцы с террором. И если все обстояло так, как говорит уважаемый полковник, то моим тыловикам на редкость успешно удалось обвести вокруг пальца товарищей «волкодавов». Что ж, в поддавки играть здесь никто не собирается. Честь и хвала Российской Армии, если в ней остались подобные офицеры. А то, что машину брали в Нальчик, так это еще не означает, что они и впрямь туда собирались. Возможно, это очередной отвлекающий маневр. Так что об измене и дезертирстве говорить пока преждевременно. Вот ежели в положенный срок они не объявятся в Москве с вверенными им документами, тогда и поговорим. И не только об этом поговорим, но и о продаже боеприпасов налево, о которой он сообщил в Москву, и которую товарищи из Главной Военной прокуратуры почему-то пытаются скрыть.

Когда же на Энск, утомленный многочасовой разборкой, пала ночь, в кабинете начальника складов собралось тесная мужская компания, чтобы, не смущаясь посторонними взглядами, перекинуться в картишки и выкушать по пол-жбана водки на сон грядущий. Первым в этой компании по званию и по возрасту был хозяин кабинета, полковник Михненко. Следом за ним шел несокрушимый подполковник Татарчук. Последним же был крепкий майор, привезший в Энскую учебку молодое пополнение и теперь в состоянии легкой расслабленности ждавший завтрашнего паровоза, чтобы тронуться в обратный путь.

Приехавшие вместе с ним сержанты-контрактники, как на подбор, разбитные хлопцы из породы гармонистов и первых парней на деревне, бесцельно тынялись по территории части в ожидании распоряжений командования, да балагурили с дежурным по штабу срочником, старавшимся в их присутствии казаться видавшим виды ветераном.

Время было глубоко за полночь, срочник успел уже поведать о своих проделках все, что когда либо слышал на эту тему, когда один из контрактников, до того с заметным восхищением слушавший байки дежурного по штабу, бросил задумчивый взор на горевшую у входа лампочку, и произнес, мечтательно глядя на стенд с фотографиями высшего командного состава страны:

— Слушай, Славик, а как тут у вас, на тему, слегка оттянуться?

— В каком смысле? — переспросил сержант-срочник, подозрительно глядя на нового приятеля.

— Ну, этак, примерно, в пол-литровом, — подытожил свои размышления тот.

— Ха, — усмехнулся дежурный, — дело, конечно, хорошее, да где ж его взять? Степь, да степь кругом…

— Прямь таки, — небрежно отмахнулся его собеседник. — Как говорят в славном городе Одессе: не делайте мне смешно, или шоб это было твое последнее несчастье. Ты лучше скажи, ты какой-никакой закуской раздобыться можешь?

— А то!

— Ну, так за чем дело стало? Тащи, устроим именины сердца.

— А-а, — срочник обвел рукой свое подведомственное хозяйство.

— Ты че, боишься, телефон похитят? Ты не боись, мы его тут поохраняем. Как думаешь, нас тут хватит, чтоб тебя подменить?