Танцы на снегу

— Да нет же! — Он отчаянно пытался ее убедить. — Скорее всего, я ошибся. Это было… Ну да, это было в тот самый день, когда мне на голову упала толстая ветка. Целый день потом голова кружилась. Я вполне мог ошибиться. Если хочешь знать, я абсолютно уверен, что перепутал восток и запад. Ты права. Ты зарыла колоски именно там, где надо.

— Что-то я не помню, чтобы тебе падала ветка на голову.

Кувырок изобрел эту ветку только что. Как бы не запутаться в своей лжи!

— У тебя же другое было на уме. Ты колоски в лес носила… Могла и не заметить.

Большеглазка пристально глядела на него.

— Обязательно заметила бы! Я в это время была ужасно в тебя влюблена. Не сводила глаз. Ты, конечно, об этом и не догадывался, а сейчас я с этими глупостями покончила…

— Не вижу тут ничего глупого.

— Я знаю, что память у меня ненадежная, но уж никак я не могла бы забыть, что тебя стукнуло по башке толстой веткой.

Кувырок яростно впился зубами в клок травы.

— Ну, — сказал он с набитым ртом, — не то чтобы очень толстой — так, веточка. Правда, с большой высоты. Я промолчал, не хотел, чтобы ты беспокоилась. Но голова сильно кружилась, особенно когда я пошел за тобой в лес. Я еле на ногах держался.

— Значит, ты мог спутать место? Я, возможно, права?

Кувырок выплюнул жесткий стебель:

— Ну да! Честно говоря, ты наверняка права.

— Тогда мне легче.

Кувырок принялся жевать грибы.

— Хорошо, что ты такая предусмотрительная, — проговорил он. — Приготовила для нас место…

Она кивнула и тоже принялась за грибы.

— Ну, не то чтобы именно для нас. Для себя и того, кто…

— Что, что? — воскликнул Кувырок, подняв голову.

— А как же? — спокойно объяснила Большеглазка. — Я же не могла заранее знать, с каким парнем придется пойти. Победил бы Сильноног…

— Ах, вот что! — ледяным голосом протянул Кувырок. — А я-то думал, ты в меня влюбилась…

— Так оно и было. Но надо же все предусмотреть! А вдруг ты бы проиграл в драке! Конечно, я хотела тебя, но если бы с тобой не вышло, не оставаться же мне без парня! Отец-то зайчатам нужен!

Кувырок вздохнул и попробовал успокоиться. Ему было очень больно представить себе Большеглазку с другим парнем. Да он и не верил, что она говорит об этом серьезно. По крайней мере, так ему хотелось думать.

— Но ты бы расстроилась, если бы я не стал за тебя драться?

— Еще как! Но вообще-то Сильноног — не такой плохой вариант. Он надежный, порядочный, вежливый. Думаю, мы бы с ним хорошо ужились.

— А не скучноват он?

— Смотря чего хотеть от парня. Одно дело кормилец семьи и хороший отец зайчатам, а другое — товарищ для игр и забав. Жизнь состоит не только из развлечений, особенно когда появляются зайчата.

— Конечно! Но я ведь тоже могу быть кормильцем и хорошим отцом.

Большеглазка ответила ласково:

— Поживем — увидим. Ты пока еще не доказал этого, правда?

Кувырок приуныл.

Они довольно долго ели молча, а потом Большеглазка сказала:

— Пойду в поле, поищу овощей. Ты самый лучший парень, какого я только могла пожелать, но в следующий раз, когда захочешь со мной хитрить, поупражняйся сначала.

И она удалилась через дыру в изгороди. Кувырок посмотрел ей вслед, потом перевел сощуренные глаза на прямые борозды аккуратного поля, на ровную, как стрела, канаву. В какой-то момент разговора она его обошла, но когда и в чем, он никак не мог понять. Одно Кувырок знал твердо: это не повторится. Он не позволит себе так вляпаться еще раз.

К неудовольствию Лунной зайчихи и ее колонии, уголком Букерова поля завладели кролики. Они решили обосноваться под большим деревом — там, где были зарыты человеческие трупы. Со старого места на краю деревни кроличьей семье пришлось уйти, когда люди начали строить дом прямо над их норой.

Кролики с зайцами почти не общались. Они и раньше не слишком обожали друг друга, а сейчас, ко всему прочему, зайцы сердились за вторжение. Конечно, настоящих ссор не случалось, зайцы с кроликами не воюют, но в колонии раздавались охи, вздохи и ворчание — с появлением родственничков жизнь на поле утратила часть своей прелести. И не одни зайцы — все звери, любящие чистоту и аккуратность, жаловались, что рядом с кроликами невозможно жить: они неряхи, бросают за собой место кормежки в ужасном виде, и тем, кто приходит после них, приходится долго искать чистое место, где покормиться.

Кролики делали вид, что высокомерие этих задавак зайцев их нимало не трогает, и, не тратя времени на извинения и попытки примирения, принялись копать себе новый дом. Им даже в голову не пришло послать к зайцам гонца и сказать что-нибудь вроде: «Вы не возражаете, если мы?..» Они просто явились, шумные, как вороны, — крольчата тут же, к ужасу и негодованию Камнепятки, затеяли игры и беготню между корней тотема, крольчихи немедленно кинулись рыть землю, а парни пустились расхаживать по полю с важным видом, указывая друг другу на красоты местности. Один из них сожрал букет крокусов, который со вчерашнего дня лежал на том самом месте, где крольчихи копали нору.