Танцы на стеклах. Книга 2

Он знал. Он все знал. И сегодня он сказал, чтобы сделал все это снова. Украл бы меня, совершил бы те ужасные поступки. Он фактически признался, в том, что я в любой момент я снова окажусь на цепи или в маске в Анмаре.

До рассвета я наблюдаю за Джаредом, рассматривая черты его лица. Хочу запомнить его таким. Мой целый мир. Моя жизнь.

Я не могла уйти без этого воспоминания. Мне нужен был наш последний раз. Без боли. Без драк и криков. Хочу знать, что он любил меня тоже. Хочу помнить не только боль…

Сумасшедший, непонятный. Безудержный. Неукротимый. Я люблю его так сильно, но никогда не смогу принять то, что он сделал со мной, и сделает снова, если останусь…

Калейдоскоп событий мелькает перед глазами, пока я сквозь пелену слез смотрю на него. Мы слишком разные, несовместимые, как свернувшие с орбиты полюса. Между нами бесконечная пропасть невысказанных обид и боли. Его мир никогда не станет моим. Я знаю, я была… видела воочию.

Моя минута слабости истекла.

Все так, как должно быть. Джаред должен знать, что у всех поступков есть цена… пусть, другая девушка, которую он полюбит, не испытает того, что испытала я. Может быть, наша история научит его быть осторожнее, в следующий раз. И беречь чувства, а не разбивать их на осколки…

Я делаю то, что запланировала, и замираю у кровати. Взяла у него футболку и штаны… черт возьми, сейчас это неважно.

Неужели это все? Я вижу его в последний раз? Взгляд отчаянно цепляется за родные и жестокие черты лица. Я знала, что будет больно, но осознано пришла. Но сколько бы раз я не бежала от него, от нас, в глубине души я знаю, что Джаред навсегда останется в моем сердце, как неотъемлемая часть меня самой… Его имя на моей коже, кровавыми буквами в моей душе. Меня ломает изнутри, когда я кончиками пальцев касаюсь его волос, борясь с желанием остаться, прижаться. Это невыносимо…

Не в силах больше терпеть боль в груди и жадно ловить ртом воздух, я резко разворачиваюсь. И ухожу, ухожу из его квартиры не оборачиваясь. Ни одна слезинка не проливается, пока я еду в такси с болтливым водителем.

Я сажусь на кровати дома. Холодной, идеально ровной, не помятой, видя перед глазами образ наших рваных простыней.

Все кончено. В очередной раз…

Джаред

Просыпаться одному для меня – привычное дело. Но сейчас ощущение пустоты рядом воспринималось не, как обычно, неправильно. Я не должен быть один.

– Мэл, – хриплым, спросонья голосом зову я, протягивая руку. Соседняя подушка холодная и пустая. Поднимаю голову, оглядываясь вокруг. Солнечный свет заливает спальню золотистыми лучами.

Ни одной вещи Мэл. Словно прошедшая дикая сладострастная горячая ночь была лишь моим сном, вызванной болезненной тоской по моей девочке.

Ее нет… Ушла – понимаю с особенной ясностью, прогоняя остатки сна, рывком скидывая одеяло.

Нет смысла надеяться, что Мелания в ванной или на кухне варит нам кофе. Она снова сбежала. Ее отсутствием дышит опустевший дом, остывшая кровать, мое замершее сердце. Ей не нужно оставлять мне посланий, чтобы я понял, почувствовал, осознал, что она затеяла, чего добивалась.

Я понимаю, черт возьми, не могу осуждать ее. Я знал, что она вела свою игру, как только увидел в спортзале. Какая смешная месть. Женщины – непостижимые создания.

– Зачем, melegim… – бормочу себе под нос, взлохмачивая волосы, опускаю ноги на пол, и дергаюсь от острой боли, почувствовав, как несколько осколков впиваются в голые ступни. – Черт, маленькая ведьма, – рычу я, глядя на рассыпанные стекла от разбитой вазы вокруг кровати. Она сделала это намеренно. Напомнила мне, что я заставил ее пережить.

Ничего не забыла, не простила…

Но Мэл не знает главного – чтобы она не делала, куда бы не бежала – я найду и верну. Это неизбежно, единственное будущее для нас обоих – быть вместе. Даже если Мэл против. У меня свои способы убеждения. Но ее появление вчера внесло некоторый хаос в мои планы.

Вытаскиваю осколки из ступней, морщась от боли. Неприятно, но, наверное, я заслужил. Маленькая злючка, надеюсь, теперь ты счастлива. Капли крови капают на пол, и я невольно вспоминаю ее танец, агонию и вспышки боли в ее глазах.

Сердце пропускает удары… Болезненно сжимается, и я понимаю особенно остро, что Мэл пыталась мне сказать.

Она никогда не простит.

Даже, если заставлю, привяжу к себе, не оставлю выбора.

Закрывая глаза, пытаюсь выровнять дыхание, успокоить бег сердца, услышать голос разума.