Танцы на стеклах. Книга 2

– Пустые обещания. Переходи к делу, Мэл, – нетерпеливо рычу я, глядя на нее. Ее губы в миллиметрах от моего члена, который она продолжает гладить и сжимать в мучительном ритме. Между нами сыплются искры, мне кажется я даже вижу сверкающие всполохи перед глазами. Это сумасшествие, полное погружение в похоть и безумие. Я слышу, как бьется мое сердце, оглушительный пульс в висках. Так громко. В глазах Мэл происходит внутренняя борьба. Плевать, черт возьми, просто сделай мне хорошо, малышка. Не разрывая зрительного контакта, она немного смещает голову, касаясь языком моей головки. Медленно обводит по кругу, щелкает и снова кружит.

– Черт… – вздрагивая всем телом, хрипло стону я. Тяну сильнее ее волосы, бесцеремонно и грубо насаживая ее губы на мой член, измученному затянувшейся прелюдией. – Возьми его глубже. Хочу почувствовать твое горло. Учись сосать, как профессиональная шлюха.

Я толкаюсь в ее рот, чувствуя активное сопротивление, она упирается, пытаясь оттолкнуть, но тем самым только сильнее заводит меня. Грубо сжимаю в кулак ее волосы, опуская голову Мэл ниже. Она звонко ударяет ладонями по моим бердам. Бл*дь, мне даже нравится ее сопротивление. Дерись, брыкайся, пока я имею тебя, бездарная наивная идиотка.

– Не нравится сучка? Думаешь, Беатрис нравилось? Она просто была такой же гребаной шлюхой, как ты, которая думала, что, отсосав член, сможет трахнуть мой мозг. Но это я всегда вас трахаю, тупые дуры, способные только ноги раздвигать.

Что-то меняется, я не сразу понимаю, что именно, но Мэл перестает сопротивляться. Ее губы расслабляются, и она мягко скользит ими вверх-вниз, заставляя меня терять голову и стонать. Моя хватка на ее волосах смягчается, и я уже сам не замечаю, как мои пальцы зарываются в шелковистые локоны, перебирая их почти нежно. Мне так хорошо, что жжет глаза, я не могу смотреть на нее, образ белокурой распутницы расплывается, и я откидываюсь назад, полностью расслабляясь.

– Ты готов попасть в рай, Адам? – спрашивает Мэл, приподнимаясь. Ее губы снова заменяют пальцы, но это уже неважно. Я близко…

– Ты торопишь события, крошка. Я хочу твое горло, но можно и в рай, – ухмыляюсь я, глядя на нее снизу-вверх. – Просто всегда думал, что рай где-то в другом месте. Может, я найду его в постели с женой, а не с пользованной шлюхой?

– Очень скоро ты окажешься в аду, ублюдок, – с неожиданной яростью шипит Мелания. Я, в недоумении, хмурюсь, глядя на нее. Ее глаза сверкают, подобно драгоценным камням, и я отвлекаюсь, теряясь в их неистовой бездне.

До меня не сразу доходит, что происходит. Возбужденный мозг заторможен и сконцентрирован на получении развязки, а не анализировании поведения Мэл. Она делает резкое движение, и я ощущаю нечто холодное на своей груди. Дергаюсь вперед и только ухудшаю свое положение, чувствуя, как инородный предмет рассекает мою кожу.

– Ах, ты, вероломная мразь, – кричу я, перехватывая ее запястье, но сука не собирается сдаваться. Ярость делает ее сильнее, она давит со всех сил. От гнева и шока я не чувствую боли. Она посмела… В голове не укладывается, что дрянь осмелилась поднять на меня руку. Я же убью ее. Magnunah[18].

– Чтоб ты сдох ублюдок, чтоб ты сдох! Я никогда не буду твоей шлюхой. Слышишь меня? Никогда! – в истерике кричит Мэл, пытаясь ранить меня глубже, но я увожу ее, сжимающий оружие, кулак в сторону. Раздается характерный хруст, и Мэл отчаянно всхлипывает, роняя из ослабевших пальцев окровавленный осколок. Я с силой швыряю Мэл на пол, поднимая кусок разбитого зеркала.

– Ты уже ею стала, дура, – натягивая штаны одной рукой, я встаю с кровати и в два шага оказываюсь рядом с ней. Мэл испуганно визжит, заметив безумный блеск моих глаз, пытаясь отползти от меня, но я настигаю, хватая ее за волосы, заставляю встать на ноги и впечатываю в стену. Сжимаю пальцами ее горло, поднимая выше, чем хватает ее роста, она отчаянно хрипит, брыкаясь изл всех сил.

– Я убью тебя, сука, – свирепо обещаю я, прижимая осколок к ее щеке, – Или изуродую. Шлюхам со шрамами место только на улице. Хочешь ублажать бездомных?

– Ты же уже все решил, – сквозь слезы, отчаянно кричит мне в лицо Мэл. – Мне уже все равно. Хочешь, убей меня. Прямо сейчас.

Ее глаза воинственно горят, губы дрожат, слезы стекают по бледным щекам. Я чувствую, как гнев отпускает меня, оставляя горькое послевкусие. Мог бы я сделать это?

Убить ее?

Никогда.

– Я сделаю хуже… Черт, – осекаюсь я, чувствуя, как от внезапной волны головокружения меня качает в сторону. Хватка слабеет. И я отпускаю Мэл, опуская взгляд вниз. Мой живот и брюки залиты кровью. Боль начинает проступать в проясняющееся сознание. Я смотрю на рванные края своей раны, не понимая, как маленькая, хрупкая девушка смогла сотворить такое?

Мы оба сейчас смотрим, как кровь струйками стекает вниз, капая на пол, стекаясь в маленькую алую лужицу.