Танцы на стеклах (СИ)

Владимир написал, что Михаил в курсе. Михаил… Как же она соскучилась по нему! В груди сладко защемило. Невидимые силы подгоняли Миладу: Скорее, скорее, скорее…, — шептали они. Словно она может не успеть и произойдет что-то невообразимое, такое, что даже и в страшном сне присниться не может.

Кстати о снах… Девушка непроизвольно передернула плечами. Пока она восстанавливала силы, ей снился очень странный и жуткий сон. Словно она была невидимой тварью нижнего мира, которая находила успокоение в человеческих жертвах. Словно она упивалась болью и ужасом.

Девушка отмахнулась от неприятных мыслей и вернулась к обязанностям, стараясь уложить дальнейшие действия по порядку. Пункт первый: поставить на ноги Атана и обсудить план дальнейших действий. Для этого ведьмочка готова была достать друга даже с того света.

Где-то настойчиво капала вода. Кап-кап, кап-кап, кап-кап. Назойливый звук сводил с ума, голова и без того чугунная, грозилась не выдержать подобного издевательства и разорваться на ошметки, попутно заляпав стены. Вывернутые в суставах руки уже потеряли чувствительность и это, не смотря на дикость ситуации, радовало. Низ живота напоминал о себе колющей болью, отдающейся во внутренностях.

Лесандрин закусила губу, чтоб не взвыть в голос. Такого удовольствия она не доставит мучителям. Даже если за это ей придется расплачиваться собственной жизнью. Она ненавидела себя. Лицо с высохшими остатками похлебки нещадно чесалось. Тарелка же валялась неподалеку от пленницы. В порыве злости, девушка столкнула ее лицом со стола, и теперь вонючая жижа, по недоразумению называющаяся похлебкой, напоминала о себе стойкой вонью, смешанной с амбре гниющей соломы.

Секунды складывались в минуты, минуты в часы, а часы — в вечность… Девушка была готова на все, лишь бы прекратить это мучение. Даже на смерть, но… Словно ниоткуда пришло понимание, что над ней издеваются нарочно, ее считают слабой хуторской наивной девочкой, которая сломается, стоит приложить чуть-чуть усилий.

— Ну уж не-ет, — шептала она, — я вам всем еще покажу! Говорите, разменная монета в чужой игре? Этакая вещь, гарант победы для игрока? Не бывать этому! — после небольшой бравады на душе полегчало, что нельзя сказать о физическом состоянии.

— О, Всевидящий, за что мне эти муки? Что за звери? — Лесандрин уже стала задумываться над тем, что самая изощренная пытка для человека это даже не отсутствие еды, не побои… А как ни странно, полная беспомощность во владении телом и стойкое желание справить физическую нужду под аккомпанемент капающей воды…

Спать девушка боялась. Сны не давали ей забыться и уж лучше бодрствовать, чем видеть чужие страдания и мучения в полудреме.

Заскрежетала цепь на решетке, и скрипнул, поворачиваясь в нутре замка, ключ. «Надо же, у меня посетители!» — мысленно хмыкнула Лесандрин, не поднимая головы.

В углу отчетливо звякнуло, приземляясь на пол, жестяное ведро.

— Ну как самочувствие, льери полубогиня? — ехидно поинтересовался Наум.

— Могло быть и лучше, да некуда… — в тон ему прохрипела Лесандрин.

— Наши условия недостаточно хороши для вас, льери?

О, всевидящий! Леся заскрипела зубами, чтоб не высказать все, что она думает по поводу «светской» беседы.

— О, льер, что вы, все просто замечательно!

Наум сел на корточки и двумя пальцами поднял ее лицо за подбородок, заставив посмотреть в глаза.

— Скажи мне, откуда столько гордости и спеси? — поинтересовался он будничным тоном. Ну, прям ни дать, ни взять, разговор влюбленных, выясняющих отношения…

Радужка Лесиных глаз на миг затопила белки. Девушка моргнула, и Наум поспешил уверить себя, что ему просто показалось.

— Не иначе, как от мамочки, льер Наум.

Странник отпустил ее подбородок, голова безвольно упала на грудь.

— А сейчас я подарю тебе несколько часов блаженства, — самодовольно протянул он.

Лесандрин скептически приподняла бровь.

— Ты настолько в себе уверен? — ни страха, ни отчаяния не вызвали его слова. Пустота, поселившаяся в душе, захватила все существо девушки, — Не боишься не оправдать девичьих надежд? — Наум ничего не ответил. Леся услышала его шаги совсем близко и внутренне приготовилась к новым ударам. На сей раз она ошиблась. Наум зазвенел цепью, которой, по всей видимости, были прикованы ее руки к стене. Холодные пальцы пробежались по коже запястий за миг до того, как Лесандрин с головой затопила жаркая боль, которая казалось, пульсировала в каждой клеточке организма. Девушка повалилась на пол, катаясь раненным зверем, в надежде заглушить ощущения, накатившие разом. Она стонала, кричала и готова была рвать зубами растертые в кровь запястья, обретшие чувствительность ноги… Перед глазами вспыхивали огненные круги, вызывающие резь в слезящихся глазах.