Танцы на стёклах

— Мэл, прости. В общем тут такое дело, ко мне Мэтт пришел… точнее устроил ужин романтический. Я захожу, а тут к шарикам и цветам, свечи и темнота… знал, что я никуда с ним пока не выйду, поэтому устроил все дома. Ну не могу я… оттолкнуть его, понимаешь? Может, переночуешь у Эйприл? Она, вроде, комнату сняла в Бронксе.

Ага, поеду я на ночь глядя в Бронкс. До туда час на метро. Но выхода нет, я не могу отказать подруге.

— Мэл, прости, что я так…

— Не переживай, Сэм. Что-нибудь придумаю. Давай, не натвори глупостей. Пусть хорошенько извиняется, — предостерегаю я подругу.

Даже Мэтт, несмотря на то, что он был жутким бабником и разгильдяем, не такой безнадежный, как Джаред.

Исправился, все осознал… а Джаред? Я уже не знаю, кто он. Принц, насильник, или Адам… Я хочу, чтобы он был никем.

Никем для меня. Пустым местом.

Но где-то в глубине души я просто слышу тихий голос своей души: «всё».

Трясу головой, избавляясь от наваждения, и смотрю на Ника:

— Хорошо, я согласна. Какие у тебя игры есть? — нервно хихикаю, стараясь скрыть все то, что творится в душе, и вижу, как осчастливила я Ника своим согласием.

Глава 17

«Он не человек, у него нет права на мою жалость. Я отдала ему сердце, а он взял его, насмерть исколол и швырнул мне обратно».

Эмили Бронте, «Грозовой перевал»

Мелания

Ник слегка помогает отвлечься от мыслей о Джареде. Но я только обманываю себя. Снова и снова я слышу мерзкий голос Беатрис, снова смотрю на свою сумочку, понимая, что там лежит «оплата» Джареда.

Всего лишь один его звонок, был бы мне дороже, чем это чертово ожерелье. Пустые стекляшки.

Эйприл бы, наверное, душу за такое продала. А я мечтаю разорвать его на части. А лучше вообще к нему не притрагиваться.

Джаред никогда не поймет, что я сейчас чувствую. Каково было бы ему?.. Знать, что на следующий же день, я бы отдала себя другому? Стонала бы в его ухо, даже не вспоминая о нем?

Я никогда не узнаю этого, потому что Джареду было бы все равно. Ник что-то говорит, а я содрогаюсь от тошноты и ужаса, представляя, как Беатрис стоит перед ним на коленях и доставляет моему… моему мужчине удовольствие.

Мэл, он не твой. И никогда им не был. Забудь.

— Забудь, Мэл, — успокаивает меня Ник. Я и сама не поняла, как, но я просто расплакалась, когда он рассказывал очередную историю из своей жизни. Ник прижал губы к моему лбу — нежно, трепетно и заботливо. Начал поглаживать, содрогающиеся плечи… через пятнадцать минут вся его рубашка была в моих слезах.

— Милая, я же вижу, что-то не так. Можешь не говорить, что случилось. Просто поплачь. А лучше тебе лечь спать. Утром станет легче.

Не станет.

— Спасибо, Ник… Ты прав. Мне нужно прилечь, — у меня нет никаких сил, Ник берет меня на руки и кладет на кровать, накрывая теплым одеялом. Поправляет локоны спутанных волос, аккуратно целует в щеку.

— Мэл, он не стоит этих слез. Ты сама это знаешь. Ты прекрасна, — уверенно произносит он, похлопывая меня по плечу. — Спи, милая.

И я засыпаю под звук своего плачущего сердца, под звуки голоса сучки Мур, и под мягкий тембр Джареда из своих воспоминаний.

Во снах, мне снова и снова снится то, как мы гуляли по Парижу, загорали и «летали» над морем.

«Еще немного, девочка. Ты готова полетать?»

На утро мне немного лучше, но как только я собираюсь на работу, и нахожу в сумочке то самое чертово ожерелье, воспоминания ранят с новой силой.

— Я тебя подвезу, Мэл. Латтэ с карамельным сиропом, твое любимое. Уже сходил за ним, — Ник улыбается неподдельной улыбкой, пристально глядя на меня. Дэвис ласкает, будто гладит меня взглядом… в то время, как взгляд Джареда носит совсем другую природу. Животную, дикую…

Я теперь каждого буду с ним сравнивать. Всегда. Сколько бы не старалась забыть, отпустить, искоренить.

— Спасибо, Ник, — благодарю друга, отпивая из чашки. Через полчаса мы снова едем в машине. Я делаю вид, что все хорошо, и моей вчерашней истерики не было, подпевая песне на радио.

— Ты нашел работу?

— Ммм… нет, Мэл. Но ты не переживай за меня. Справлюсь. И знаешь… тебе бы я тоже посоветовал уйти из «Л. Корп». Это место… не для тебя, Мэл. Ты слишком… — он сжимает губы, словно не может произнести следующие слова. И не произносит. — Мэл, я просто не хочу, чтобы кто-то тебя обидел. Понимаешь? Я бы никогда… не упустил шанса… — его голос срывается, и я краснею, отводя взгляд. Я понимаю, что он имеет в виду. До офиса мы едем в полнейшем молчании, которое нарушает Ник, когда открывает мне дверь.

— Встретимся еще?

— Конечно. Спасибо, за кофе, за приятный вечер, — неловко улыбаясь, вспоминаю, как вчера превратила его рубашку в мокрую тряпку. — И что поддержал, и не стал задавать лишних вопросов.