Танцы на стёклах

Меня нельзя упрекнуть в плохой игре. Как по нотам раскидываю силки для глупенькой крошки Йонсен. Я делаю это красиво, чтобы потом было горячо и грязно. Этот контраст сведет ее с ума. Она будет смотреть на меня, как на единственного в мире мужчину, способного заставить ее забыть собственное имя.

А я заставлю, и я выжгу свое имя на ее теле.

Я заставлю ее кричать и плакать, молить о пощаде и обожать меня, презирая всем сердцем. Она никогда не сможет быть прежней… после меня.

Я выпью ее душу жадными глотками.

А сейчас меня испепеляет гнев изнутри и неутоленная жажда, которую с каждым днем все сложнее контролировать. Если я узнаю, что этот недоумок и слабак Том прикасается к ней… я не знаю, что сделаю. Действительно не знаю. Но ни одному из них не понравится.

Мои тайные агенты доложили мне, что Том — просто друг, и я пока доверяю этой информации, но скорее потому, что он слишком жалок, чтобы обладать Меланией.

Мне еще предстоит придумать наказание для нее за то, что отдалась какому-то придурку из Йеля. Я получил документы, которые ждал от Беатрис. Выписка из медицинской карты при общем обследовании перед трудоустройством в компанию, в которой есть такая занимательная пометка «половая жизнь с 20 лет» и «принимает гормональные контрацептивы». Мне понадобилось немного времени, чтобы узнать кто это был и был ли он один. Хотя моему источнику я не очень сильно доверяю, пришлось поверить на слово. Но Мелания мне расскажет сама, в подробностях, и за каждое признание ее ждет новая порция наказания.

Отдать другому то, что принадлежит мне…. Я готов был в ту же минуту прыгнуть в машину и поехать к ней, чтобы учинить личную расправу с поркой, наручниками и кляпом во рту, чтобы не орала, но здравый смысл удержал меня от опрометчивого поступка. Этой сучке ничего не стоит снова вызвать копов, а мне совсем не нужен очередной скандал. Это даже не просто гнев или злость. Мне, черт возьми, обидно. Никогда не задумывался почему, но, когда два года назад я узнал, что она девственница, меня это задело. Я хотел быть первым и жалел об излишней настойчивости и грубости. Я мог бы получить все, используя методы, которыми владею сейчас, но уже первым не буду. Американки… Отец предупреждал меня, что женщины запада доступны, да и я знал об этом, но мне хотелось верить, что Мелания другая. Черт возьми, я даже представлял лепестки роз на покрывале и свечи, и, может быть, даже музыку. Звучит цинично в устах такого прожжённого испорченного женским вниманием, любвеобильного парня как я, но даже плохие мальчики хотят верить, что где-то есть их сказочная девочка-ангел, чтобы они могли всласть испортить ее. Мне впервые хотелось быть романтичным. Но, конечно, до определенного момента. Волк в овечьей шкуре все равно вырвется на волю, как только почувствует слабость и готовность своей жертвы сдаться.

Не знаю, насколько хватит моей выдержки. И сегодня, глядя как она с ехидной сучьей улыбкой садится в машину своего придурка-приятеля, я почти потерял контроль. Она выиграла у меня один раунд. Щелкнула по носу, как какого-то щенка. Sharmutah sugaiarah[2]… Отказать принцу, чтобы отдаться непонятному мутному парню, которому теперь не скоро удастся попользоваться женским телом. Мое эго растоптано, но я только сильнее вхожу в азарт.

И меня уже ничего не будет сдерживать. Никакой девственности, никакой осторожности. Ни капли пощады.

Но я не могу ждать вечно. Необходимо действовать, и быстро.

Сажусь в машину, и набираю номер Беа. И она сразу отвечает. Дисциплинированная девочка.

— Адаамм, — томно протягивает Беатрис. — Я только отъехала, а ты уже скучаешь?

— Мне нужно, чтобы наша крошка была завтра на вечере в «Облаках», — без предисловий изъясняю свое пожелание.

— Я бы уже была там, если бы ты на меня объявил охоту… — с ноткой сожаления говорит Беа. Почти вижу, как на том конце она надувает губки.

— Я про ресторан, — невольно улыбаюсь.

— А я про облака… — мечтательно, с придыханием шепчет в трубку Беатрис. — А если серьезно, то разумеется она там будет. Не сомневайся.

— Да, чуть не забыл. — спохватившись, говорю я. — Впиши в список приглашенных Мэтта Калигана.

— Мэтт вернулся?

— Да. Что за воодушевление в голосе? — ехидно спрашиваю я.

— Ничего. Просто в прошлый раз он так навязчиво пытался пригласить меня к себе.

— И ты решила согласится только сейчас?

— Нет, Адам. Он еще хуже, чем… Некоторые, — голос ее затухает, когда она понимает, что чуть не ляпнула лишнего.

— Ты иногда забываешь, девочка, кто платит тебе зарплату. Не переходи черту моего терпения, — холодно советую я.

— Извини, Адам. Я тебя услышала. Мисс Йонсен будет в «Облаках», и я даже знаю в чем. Уверена, ты оценишь.