Танцы с Арлекином (СИ)

- Здравствуйте! - тут же затараторила она. – Извините. Я не знала, что у бабули гости. Вы от папы? А у меня есть котёнок. Хотите, покажу?

- Конечно, - улыбнулся Макс, - только я не от папы. У меня дела с твоей бабушкой. Кстати, меня зовут Макс. А тебя?

- Сухорукова Екатерина, - ответила девушка-девочка и протянула руку. Макс пожал её и сказал:

- Ну, вот и познакомились.

- Катерина, - тут же отмерла Сухорукова-старшая, - у нас деловой разговор. Будь добра, сходи на кухню, приготовь кофе и бутерброды. Себе завари чай. Можешь себе взять две конфеты и пряник. Поняла?

- Да, бабуля, - радостно кинула Катя и помчалась на кухню, радостно топоча, словно молодой слонёнок. Как только она скрылась с глаз, Ирина Валерьевна сказала:

- Катя хорошо делает кофе и бутерброды. А вот в сладком её приходится ограничивать, сами понимаете. Любит очень, если посадить её перед блюдом с конфетами – съест всё, просто не сможет остановиться. Но она послушная и обучаемая, только вот, увы, жить самостоятельно вряд ли сможет. Я так переживала за неё, ведь случись что со мной, Катюше грозит казённый интернат. А каковы там условия содержания… Думаю, что вам рассказывать не надо. Но теперь Сёма умер, и я смогу найти для Катюши достойное заведение, в котором ей будет хорошо… Теперь я спокойна…

- Я понял, - кивнул Макс. – Это дочь вашего сына?

- Да, - грустно кивнула женщина. – Когда Катенька родилась, Семён был в бешенстве. Моментально подал на развод, жену выгнал из дома, в чём была… Я их приняла, так он так взбесился,что со мной после этого даже не общался. Деньгами Катюше не помогал, хотя, сами видите, в деньгах мы нуждаемся постоянно. Катюша милая, ласковая, вполне обучаемая, только вот, увы, её умственное развитие навсегда останется развитием десятилетнего ребёнка. И я рада, что теперь я смогу обеспечить Катеньке достойную жизнь… Бедная Ниночка, ей было так тяжело, когда Семён их выгнал. Она работала, жилы из себя тянула, а через несколько лет слегла… и больше не поднялась. Рак. Бывает такой, с ураганным развитием. Я тогда Семёна просила помочь, а он выругался матерно… и трубку бросил. Так что сын мой – дрянь, можете меня за такие слова осудить…

- Я не судья и не прокурор, - отрезал Макс. – А девочка – хорошая, настоящее солнышко.

- А как она вышивает! – всплеснула руками Ирина Валерьевна. – Такая красота! Хотите, покажу?

- Немного позже, хорошо? – спросил Макс. – Мне всё-таки хотелось бы поговорить о Семёне. Точнее, о том времени, когда он был членом местной ОПГ. Вы что-нибудь можете сказать по этому поводу?

- Думаете, отомстил ему кто-то? – прозорливо спросила старуха. – А что, вполне возможно… Он ведь ради денег на всё был готов, да и разговоры о кое-каких его делишках до меня доходили.

В этот момент Катя внесла поднос с горячим кофе и бутербродами. Она аккуратно расставила чашки на кофейном столике, и Ирина Валерьевна сказала:

- Теперь попей чаю и ступай к себе. Можешь взять бисер у меня в комоде – я недавно купила новый.

Катя радостно хлопнула в ладоши, ещё раз улыбнулась Максу и бабушке и исчезла на кухне. А старуха начала рассказывать.

*Тубзик - туберкулёз.

Люди добрые, автору хочется отзывов для стимуляции, а то начинает казаться, что всё плохо, неправильно и не так…

========== Глава 16. Монстр провинциального розлива ==========

- Видите ли, Максим, - начала рассказывать старуха, - вам ведь знакома поговорка «Сапожник без сапог»? Так вот, это про меня. Вы ведь уже догадались, что я работала учителем, правда? Сеяла разумное, доброе, вечное для чужих детей, а своего единственного сына упустила…

Ирина Валерьевна Горенко замуж вышла ещё на последнем курсе педагогического института. Пётр Сухоруков оканчивал военное училище, и его ждала романтическая служба в какой-нибудь дальней точке СССР. Романтически настроенная Ирочка была от этого в восторге, но восторг её быстро поутих, когда молодожёны прибыли к месту службы – в военный городок на границе с Монголией. Но, по молодости лет, Ирочку трудности не пугали, она быстро освоила все премудрости жизни офицерской жены, да и работа в школе для детей военнослужащих ей нравилась. Беда была в другом – Петя начал попивать, а выпив – распускал руки и вообще потихоньку стал превращаться в мелкого домашнего тирана с садистскими замашками, ревнующего жену к каждому столбу. Наутро после очередного скандала он валялся в ногах у супруги, просил прощения и даже утихал на неделю-другую. А потом всё начиналось сначала.

Ирочка попыталась просить совета у подруг – других жён офицеров, – но те ничего особо ей присоветовать не могли, поскольку их благоверные были склонны к точно такому же времяпровождению. Многие гарнизонные дамы к этому относились философски – подумаешь, бланш поставил. А назавтра ковёр туркменский в военторге выбил и на стенку румынскую в очередь встал… Всякое в семье бывает.