Танцы с Арлекином (СИ)

- Проучила? – ехидно поинтересовалась Шаманка. – Плохо ты этих мальчишек знаешь… Ну и кто в итоге кого проучил?

Кира промолчала. У неё возникло стойкое подозрение, что мелкие поганцы разыграли комбинацию, как по нотам… Шаманка же, читавшая Киру, словно открытую книгу, продолжала дожимать:

- Ты хоть понимаешь, деточка, во что вляпалась? Вадим Воронов написал заявление, делу будет дан законный ход, свидетелей полная детская площадка… Короче… Рукавицы шить умеешь?

- Что? – растерянно спросила Кира.

- На зоне рукавицы шить будешь! Сорок пар сменная норма! Ничего, зато в Мордовии леса красивые и воздух чистый!

- Меня… посадят? – охнула Кира.

- Нет, - ухмыльнулась Шаманка. – По голове погладят. Да нам с доказательной базой даже напрягаться не придётся… И слава тебе, Господи… Нам серийщика ловить надо, он девок как кур режет, а я тут с тобой такой ерундой занимаюсь… Время теряю… Так что… «По тундре, по широкой дороге…» - насмешливо закончила Шаманка.

Кира сидела совершенно уничтоженная.

- Тебе зачем мальчишка понадобился? – сделала Шаманка контрольный выстрел. – Что ты от него хотела? Говори, быстро!

Кира всхлипнула… и начала рассказывать – про то, как хотела стать известной, как всё не удавалось сделать по-настоящему убойный репортаж, как она злилась на Траубе и Шаманову за нежелание делиться информацией… и про файл, пришедший на её почту с неизвестного адреса.

Шаманка внимательно слушала… и если бы её видел в эту минуту тот, кто в недобрый час подкинул Кире компромат, он бы предпочёл самоубиться, чтоб не мучиться.

***

Прибыв в очередной раз в Соседний Город, Макс на сей раз отправился к старому знакомому – капитану Лобачёву. Можно было бы, конечно, и на этот раз проигнорировать местных, но в таких делах существует негласный этикет, который не стоит нарушать слишком часто, какими бы ни были отношения. Поэтому Макс отправился к Лобачёву и рассказал ему, что хотел бы посмотреть материалы по таинственному пожару на улице Пролетарской Диктатуры, после… или во время которого исчезли ювелиры Прус и Неволин.

Лобачёв, вероятно получивший от начальства инструкции, типа, «чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось», неожиданно легко согласился проводить его в архив и даже сам оформил допуск. Правда, сначала предложил перекусить в местном кафе «Венеция». Макс чуть было не вздрогнул и подумал, что скоро любое упоминание об этом прекрасном городе будет вызывать у него что-то вроде стойкой аллергии.

Однако кафе оказалось выше всяких похвал – вполне себе милый уютный подвальчик с фальшивыми окнами, которые на самом деле были рамами для больших фотографий венецианских достопримечательностей, развешанные по стенам карнавальные маски, официантки, одетые Коломбинами, бармен (тут Макс всё-таки вздрогнул), в костюме Арлекина, гардеробщик-Панталоне… Апофеозом всего была модель гондолы с фигуркой гондольера и двумя прелестницами в полумасках, медленно кружившая по искусственному бассейну в центре зала.

- Обалдеть! – высказался Макс. – Кто ж это у вас такой любитель Венеции?

- Марина Малова, - коротко ответил капитан. – Бывшая актриса нашего театра.

А потом, понизив голос, добавил:

- Говорят, что она была любовницей Цимлянского-старшего… И он ей это кафе подарил…

========== Глава 23. Новые обстоятельства ==========

Внимание, пока не бечено!

– Кто ж это у вас такой любитель Венеции? - спросил Макс.

- Марина Малова, - коротко ответил капитан. – Бывшая актриса нашего театра.

А потом, понизив голос, добавил:

- Говорят, что она была любовницей Цимлянского-старшего… И он ей это кафе подарил…

- Неплохой подарок, - кивнул Макс. – Вполне по-джентльменски. Ежели Цимлянский такие подарки всем своим бывшим делает – то я только за них рад.

- Да нет у него никаких бывших, - ответил Лобачёв. – Малова была его первой и последней пассией. Он, как только из Москвы сюда переехал, почти сразу же с ней снюхался. Малова и сейчас красавица, а уж в молодости… Её фото до сих пор в фойе театра висят – нереальной красоты женщина… Волосы чёрные, сама смуглая, как цыганка, а глаза голубые… Лет десять их роман длился, все уже думали, что Марина станет мадам Цимлянской номер два, но что-то не срослось… Правда, расстались они интеллигентно, без скандала и до сих пор поддерживают дружеские отношения. Такие дела.

Между тем, симпатичная официантка-Коломбина принесла заказ, и Макс убедился, что готовят в «Венеции» вполне себе на уровне. Салат, ризотто, тушёное мясо – всё было явно вкусным и свежим, да и итог приятно радовал не слишком большой ценой.

Макс вежливо поблагодарил юную Коломбину, оставил ей немного «на чай», в отличие от прижимистого Лобачёва, который предпочёл рассчитаться копейка в копейку, и с удивлением заметил, как красавица со словами: «Возьмите сдачу», подталкивает ему какой-то листок, свёрнутый до размеров почтовой марки. Макс невозмутимо взял листок и опустил в карман рядом с бумажником. Лобачёв этой его манипуляции не заметил.