Танцы с королями. Том 1

Старый садовник смотрел на госпожу, разинув рот. Неужели этот внезапно налетевший вихрь изменений означал, что будут выделены деньги на закупку новых саженцев, семян, садового инвентаря и всего прочего? А может быть, даже и ему дадут хоть немного денег, чтобы купить холщовые штаны и рубаху и выкинуть это истлевшее рубище? В нем снова вспыхнули надежды, как тогда, в молодости, когда он приступил к созданию красивого парка с цветниками, прудами и оранжереями, однако ему одному оказалось не под силу воплотить все эти грандиозные замыслы: хозяева умерли, а их наследнику было наплевать на все затеи, которые требовали затрат. Словно очнувшись, старик вздрогнул и тихо сказал:

— Неплохо было бы, если бы вы сначала прислали мне несколько мальчишек пропалывать грядки. Я постараюсь их заодно чему-нибудь научить.

Жасмин вернулась в замок и отправила в город одного из версальских лакеев. Ему было дано поручение повесить там объявление, в котором говорилось, что на работу в замок Вальверде приглашаются лакеи, садовники и экономка. Теперь оставалось еще одно важное дело — поближе познакомиться с Генриэттой. По словам Леноры, эта старая дама заперлась в своих покоях, убежав с галереи, когда они вошли в зал, и герцогу так и не удалось убедить ее выйти. Эта весть не удивила Жасмин, ведь Сабатин насмерть перепугал Генриэтту.

Жасмин поднялась на верхний этаж, где еще не была ни разу. Большая часть помещений здесь давным-давно не использовалась. И тут ей вспомнился случай: вдова какого-то вельможи много лет прожила в комнатке под самым чердаком одного из крыльев Версальского дворца, и никто даже не знал о ее существовании. Это запросто могло повториться и здесь, в замке Вальверде. Сомнительно, чтобы Сабатин стал проявлять какой-то интерес к этой старушке, и разве что слуги из жалости или по привычке будут носить ей еду, пока она незаметно и тихо не скончается, так и не появившись больше из своих покоев. Словно в подтверждение этих размышлений Жасмин, подойдя к двери, увидела на столике поднос с остатками еды. Она стукнула в дверь два раза.

— Кто там? — послышалось изнутри.

Жасмин заколебалась. Этот простой вопрос поставил ее в тупик. Сказать, что она жена Сабатина? Но это может вызвать у Генриэтты неприятные ассоциации. И тогда она назвалась несколько по-иному, без упоминания имени своего мужа, которое, как показалось Жасмин, больше всего наводило страх на бедную старушку:

— Жасмин-Мари, герцогиня де Вальверде.

Последовала долгая пауза. Затем послышался скрежет отодвигаемого засова и дверь чуточку приотворилась. Генриэтта подозрительным взглядом ощупала фигуру Жасмин, которая присела перед ней в реверансе, зашуршав юбками цвета бледно-лиловой сирени. Щель в двери немного расширилась. Целая вечность канула с тех пор, как благородная дама оказывала Генриэтте подобные знаки уважения.

— А Сабатина нет с вами? Ну, тогда входите.

Сделав шаг вперед, Жасмин окунулась в еще более давнее прошлое, чем когда вошла в спальню покойной герцогини. Покои Генриэтты состояли из прихожей, гостиной и спальни, и все эти помещения были заполнены всякой всячиной, скопившейся здесь в течение всей жизни старой дамы, — начиная от деревянных кукол, с которыми она играла, и вееров ее девичества и кончая десятками портретов, изображавших ее предков: некоторые из них так выцвели, что уже невозможно было разобрать лица, нарисованные маслом на дереве. Старое венецианское зеркало с радужными бликами соседствовало с фарфоровыми вазами, красивыми, но бесполезными безделушками — подарками с ярмарок, пучками выцветших лент, которые вплетались женщинами в их прически много десятилетий назад, изделиями из нефрита, маленькими перламутровыми шкатулками, инкрустированными золотом и многими другими любопытными вещицами. Там были и каменный барельеф времен римских императоров, и трон епископа из слоновой кости — явно византийского происхождения.

Жасмин подумала, что ее отец был бы просто очарован всеми этими старинными вещами. Всегда, когда его как архитектора приглашали для консультаций, он брал ее с собой и показывал все предметы обстановки и детали интерьера, которые относились к глубокому прошлому. Отец находил в них особую красоту и обаяние и взволнованно рассказывал о великих мастерах, создававших эти шедевры. Охваченная версальской лихорадкой, она тогда была не способна представить себе, что в мире существуют вещи не менее прекрасные, чем те, что были выставлены в залах Версальского дворца. Зато теперь, случайно обнаружив эту странную сокровищницу, Жасмин не могла не восхищаться увиденным.

— У вас тут больше интересных вещей, чем во всех других комнатах замка! — заявила она.

Генриэтта заволновалась:

— Не говорите Сабатину! Он обязательно все это продаст. Его отец тоже был таким. Вот почему мне пришлось спрятать все самое ценное в моих апартаментах, куда он никогда не поднимался из-за своей лени и вечного пьянства. Здесь было много уникальных предметов, которые нужно было спасти любой ценой. Один из предков Сабатина привез их из крестового похода.