Танцы с саквояжем Вуду

— Вы знаете, что я нашел или думаю, что нашел. Нет, я не веду речь о том другом саквояже. Я говорю об ином, большом объекте, из-за которого и загремел сюда, из-за которого все считают меня сумасшедшим, из-за которого вы считаете меня сумасшедшим.

— Я не считаю вас сумасшедшим.

— Тогда снимите с меня смирительную рубашку.

— Всему свое время. А пока спокойно расскажите мне, что именно вы считаете своей находкой.

— Хорошо. Вы, конечно, знаете, что такое виртуальная реальность?

— Конечно. Это последовательность голографических изображений, генерируемых компьютерами, доступных с помощью головных и обычных телефонов. Это смоделированная математиками искусственная реальность, создающая гипотетический мир, обычно называемый киберпространством.

— Очень точно, но неверно. В этом мире нет ничего гипотетического. Это реальное место, и я там был.

Доктор опять крякнул.

— Реальное место и вы там были?

— Я застрял там на долгие десять лет. Населенное место. Видите ли, мы не изобретали киберпро-странство, мы всего лишь получили к нему доступ. Оно всегда было. Его мы посещаем в своих сновидениях, под действием галлюциногенов или во время мистических действ. Это не физическое, но вполне реальное место. Это фантастическое пространство, mun-dus magicus. Но некая компания, называемая «Некрософт», баламутит в нем воду, насылает порчу, нарушает законы его природы. Примерно так же, как человечество разрушает экосистему.

— И вас это беспокоит?

— Нам всем пора об этом побеспокоиться и предпринять меры, пока не поздно. Пока они не побеспокоились о нас.

— Кто «они»?

— Они. Народ, живущий по другую сторону зеркала. Я же говорю, место населенное. Им не нравится то, чем занимаемся мы, и если мы не остановимся, они остановят нас.

— Это они вам сказали? Они выбрали вас в качестве посланца человечеству?

— Какого?

— А может, это Барри, ваш кочан-хранитель? Наверное, он рассказал вам об этом?

— О чем?

— Перестаньте. Расскажите лучше о народе по другую сторону зеркала. Кто они?

— Они — это мы. Или наше отражение. Или мы их отражение. Или то и другое вместе. Не важно. Вы все равно не верите ни единому моему слову. А выбраться отсюда я смогу, если только сам перестану в это верить.

— Думаете, сможете перестать?

— Конечно. Я уже перестал. Посмотрите на меня. Я перестал, и мне теперь гораздо лучше. Пожалуйста, отпустите меня домой.

— Пока рано, — сказал доктор.

— Рано? Но я здесь уже несколько месяцев.

— Такое быстро не проходит.

— Но у нас мало времени. Если я не улажу кое-какие дела, то…

— То что?

— Ничего. Просто надо доделать домашние дела: полить цветы, повидать тетушек. В порядке вещей.

— Не уверен, что вы до конца со мной откровенны.

— Послушайте, давайте рассуждать здраво. Предположим, я верю в то, что только что вам рассказал, что, естественно, не так. Но пусть я верю.

Что здесь плохого? На свете полно безвредных чудаков с бредовыми идеями. Если их всех засунуть в психушку, улицы опустеют. Доктор прочесал подбородок.

— В этом что-то есть. Эксцентричность сама по себе не преступление.

— Конечно нет. Так что вы скажете?

— Ну…

— Я безобиден, ведь так?

— Пусть я слышу у себя в голове голос. Жанна Д'Арк тоже его слышала.

— Ну…

— Да, я технофоб. У меня пунктик по поводу компьютеров. Ну и что?

— Ну…

— Да, у меня навязчивая идея, будто только я могу спасти мир. Не такая уж большая провинность, а?

— Ну…

— Да, я оказывал некоторое неповиновение, угрожал взорвать несколько компьютерных компаний. Кончил Билли Барнеса, политика мирового масштаба. Но история мне только спасибо скажет.

— Вы забыли сказать «Ну…».

— Санитар! — Доктор нажал неприметную кнопку на столе. — Санитар!

— Постойте. Насчет неповиновения, взрывов и убийства я пошутил. Вы же не принимаете мои слова всерьез.

— Санитар!

— Послушайте, мы так хорошо сидим. Санитар все только испортит. Давайте поговорим о чем-нибудь еще. Кто ваша любимая Спайс-Герл? Мне нравится та норовистая, с большими сиськами. Держу пари, она…

— Санитар!

Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге возник здоровенный санитар.

— А, Сесил, — сказал доктор. — Пожалуйста, проводите мистера Вудбайна в палату.

— С удовольствием, сэр.

— Не надо, — запротестовал я, пытаясь подняться. — Не хочу возвращаться в палату. Мне здесь больше нельзя. Правда. От этого зависит все.

— Сэр, наверное, мистеру Вудбайну пора делать уколы.

Доктор кивнул.

— Большим шприцем, — сказал он.

— Не надо большого шприца.

Я попытался высвободиться, но куда там. Сесил схватил меня за воротник смирительной рубашки.

— Очень большим шприцем? — уточнил он.

— Самым большим, — ответил доктор. — С самой длинной иглой.

— Не надо. Не трогайте меня. Вы совершаете страшную ошибку. Вы должны меня отпустить. Я один знаю правду!

Изо рта у меня пошла пена. Я пнул Сесила, но у меня на ногах были только больничные тапочки, а у него тяжелые ботинки и щитки на голенях. Он наступил мне на ногу и улыбнулся.

— А-а! — заорал я. — Отпустите меня. Вы не понимаете, что творите! Я не псих! Не псих! Не псих!

— Идемте, мистер Вудбайн, — сказал Сесил. — Будьте паинькой.

— Это сговор! Вы все заодно! Сексоты Билла Барнеса!

— Пожалуйста, пойдемте.