Танцы теней (СИ)

Столько времени прошло, но он всё ещё никак не мог привыкнуть к моей манере водить. Лично мне одно другому не мешало. К чему напрасно напрягаться и сидеть с таким видом как будто палку проглотила, если можно совершенно спокойно наслаждаться скоростью?

Откинувшись на спинку кресла, я повернула ключ зажигания и начала медленно отпускать сцепление.

Трогаться с места для меня всегда было труднее всего, но в этот раз всё прошло гладко, и я расслабилась, принявшись медленно набирать скорость. Положенные на этой трассе восемьдесят километров в час меня не устраивали, и через некоторое время стрелка спидометра нервно дёргалась на ста двадцати.

Честно говоря, я любила эту машину, поскольку привыкла к ней и легко чувствовала, как если бы была с ней единым целым, но увы, набрать по-настоящему большую скорость на ней было нереально.

— Уже сто тридцать, хватит! — предупреждающе выкрикнул Влад, перекрикивая ветер, бьющий в открытые окна.

— Учти, если мы разобьёмся, то мне, скорее всего, оторвёт голову! — добавил Александр.

Действительно, лежал он на заднем сидении не слишком удачно, да только зря это сказал…

Машина словно на крыльях летела над дорогой, и я вместе с ней, по-прежнему расслабленно устроившись в кресле и ощущая каждый мельчайший нюанс дороги, сбои в двигателе и дребезжащий задний мост, срок службы которого очень скоро подойдёт к концу…

По сути, разгоняться на этой машине было чистой воды самоубийством, но моими действиями правила память. И неважно, было ли это памятью крови или духа, но она дарила уверенность и спокойствие. Мои пассажиры же своими предупреждениями добились только одного — я пропустила нужный поворот.

Опомнившись, я притормозила, не успев сбавить скорость, отчего нас резко занесло, разворачивая на сто восемьдесят градусов. В результате этого, правое заднее колесо едва не повисло над кюветом, а Александр подскочил как ужаленный.

— Это полицейский разворот, твою мать! Ты могла не справиться с управлением! — заорал он.

Оправдываться и объяснять, что порой для контроля ситуации мне даже не нужно находиться за рулём, я не собиралась. Лишь молча и немного злорадно, усмехнулась и съехала на просёлочную дорогу.

Когда автомобиль Габриэля занесло, я вдруг резко подобралась, уже на каких-то бессознательных рефлексах оценивая ситуацию и понимая, что сильнее всего пострадает именно водительская сторона.

Всё произошло слишком быстро и неожиданно. Выходов из ситуации, когда не пришлось бы ничем жертвовать уже попросту не оставалось. Теперь же расклад был предельно простым — он или я…

В этот момент казалось, что даже моё сердце остановилось в ожидании принятия самого судьбоносного выбора.

Я должна была выжить. Я хотела этого. Ведь столько ещё осталось незавершённого. Но и хладнокровно позволить Габриэлю умереть, я тоже не могла.

Приняв решение, я успела среагировать только в последние доли секунды, чувствуя, как яростно рвётся в груди Пламя, как никогда послушное сейчас моей воле.

Нечасто мне удавалось поступать безупречно верно, но встретившись с взволнованными карими глазами Габриэля, я ни о чём не жалела. Ведь я защитила…

Застывший момент разорвала какофония звуков и событий.

Автомобиль развернуло и с силой ударило об ограждение. Нас резко подбросило вверх, и я приложилась обо что-то головой, отчего сознание милостиво меня покинуло, освобождая от необходимости и дальше участвовать в этом кошмаре наяву.

========== Я ещё здесь ==========

Стёкла не бьют, потому что их нет

Сказка о том, где был солнечный свет

Я же пою, где поёт ворона…

«Ворона» — Линда

Всё, от чего я пыталась убежать, никуда не делось. Это всегда оставалось где-то рядом. Неминуемая предопределённость. Застывший во времени воплощённый символ всех погибших миров.

Та самая картина, показанная Смертью. Только я — не сторонний наблюдатель. Я здесь, внутри…

Пепел и зола тихо шуршат под ногами. Всюду сгоревшие, обугленные и искорёженные остовы машин, домов… а возможно, некоторые чёрные пятна когда-то были людьми. Есть ли смысл куда-то вообще идти — не знаю. Всюду одно и то же. И тёмное небо над головой с хаотически мечущимися на нём грязно-белыми обрывками то ли дыма, то ли облаков.

Внизу абсолютно безветренно. До ужаса тихо. И я не ведаю, есть ли где-то здесь что-то живое.

Мёртво, всё мёртво. И так знакомо…

Я не знаю, холодно или тепло. Просто не чувствую. Словно и я — лишь призрак, бродящий среди обломков погибшего мира. Умерших попыток Разума восторжествовать. Теперь же всё потеряно. Уничтожено.

Пепел и зола.

Там впереди, где целый квартал ушёл под землю, на горизонте вдруг почудился огненный всполох. Но мне пришлось спуститься, чтобы попасть на ту сторону. Бреду через изрытую неведомой силой землю, осторожно ступаю по обломкам асфальта.