Тараканьи бега - 2

Дело шло к вечеру. Тарра уже изъявила желание вернуться на место прошлой нашей ночёвки. Я сделал вид, что намёка не понял: она-то хотела уединиться, но тут без вариантов: после первого совместного квеста, первой по-настоящему большой победы требовалось совместно его и отпраздновать. («Тактика малых групп», – проворчала японка.) Поэтому с её предложением согласился, но не в варианте: “мальчики налево, девочки направо”, а “баня – общая!” Чтоб никаких потом – “нас на бабу променял…”

– Пошли? – спросила Тарра, повернувшись к выходу.

– Да, – согласился я, – только…

И дед меня, в своё время учил, да и недавно – Хельга: уходишь оглядись – всё ли взял, не забыл ли, чего-нибудь… все ли следы затёр.

– …только гляну ещё раз, – кивнул я в сторону разлома.

– Думаешь, мы брюлик какой там забыли? – хмыкнул Оггтей.

Но все они пошли следом.

– Не входите, – пришлось сказать мне. – Я оглядеться хочу.

Они остались у входа. Оггтей хотел, было, опереться на разломанную стенку, но опомнился, только осторожно потыкал в неё ладонью. Учится же!

Нет, никакое колечко никуда не закатилось. Но я ещё раз оглядел лежанку главной хранительницы, представил, как она дремлет на каменном ложе, положив огромную голову, вот на этот приступочек и смотрит… На что? На противоположную стену, на которой… Ничего же нет – только бесформенные пятна!

« – Хозяин!

« – Господин!

Да я сам при этих мыслях о пятнах на стене теперь вспомнил про капище Катарея – как там из таких же бесформенных потёков сложилось изображение заскорузлого деда. Что ж, повторимся. Глаза расфокусировать, взгляд перевести на соседнюю стену, а главную держать только в боковом зрении.

Поначалу ничего не получалось, мешало неровное мерцание нескольких факелов.

– Загасите все фонари, оставьте самый ровны, самый слабый! – потребовал я.

Оные были в руках мальчишки и мага, и те подчинились сразу. Оггтей что-то забухтел, но получил в бок от Кеттары и смолк.

Но больше помогло рассуждение: чего хотела видеть царица подземелий, и пренебрежительная усмешка моей интеллектуалки – все цари хотят видеть только себя. И я увидел, как сгустившиеся, расползшиеся тени наполнили тьмой образ – хакариду великую, хакариду грозную. Которая приподняла первую треть своего тела и всем своим десятком глаз в упор смотрела на меня. И ещё я увидел, как в приоткрытой, полной кривых жвал пасти она держит чёрный шар.

Я резко перевёл взгляд. Образ тут же рассыпался на пятна и блики, на впадины и выступы. Но чёрный круг остался. Просто раньше он терялся в их россыпях, а, зная, что искать – искать уже не требовалось.

Я пошёл к стене.

– Лекс? Ты что-то увидел? – тут же отреагировала на мою сосредоточенную походку женщина, для которой любой мужчина – раскрытая книга.

– Так. Все идите сюда, – позвал их я. – Вот видите это пятно? – вблизи оно идеальным кругом больше не казалось. Обычный наплыв другой породы в известняке. – У вас у всех теперь есть «Покоритель пещер». Используйте его на нём!

– Пусто, пусто, пусто... – раздались два мужских голоса и один женский.

И мы все перевели взгляд на Креттега – тот хлопал глазами и никак не мог закрыть рот. Ветогг не выдержал и отвесил затрещину. Помогло.

– Светится! – раскашлялся мальчишка.

Глава 16. Посольство орков

16. Посольство орков

И н т е р л ю д и я

локация – Теккаби, таверна «Радуга».

За неделю, прошедшую после выполнения заказа в Палевом дворце Джимайя Аркенанна получила и выполнила два заказа. Один совсем простенький – выяснить, куда это время от времени шаблается среди дня мужчина, и на что (подразумевалось: на кого?!) при этом тратит деньги? Заказ выдала женщина в “возрасте элегантности”, а “мужчина”…От улыбки такого слепли даже мимо пролетающие бледные моли, а к рукам ластились даже бешеные суки, так вот, мужчине этому хорошо, если перевалило хотя бы чуть-чуть за двадцать! Там основная сложность была в том, чтобы не ослепнуть самой и не начать к нему ластиться. Очень помогла клятва, данная заказчице.

А бегал мальчик к своей собственной семье – к больной матери и сестре. Отца, мелкого дворянина, разорившегося на карточной игре, всё продавшего и опять разорившегося, уже не было – за полгода до того того убили в пьяной драке в злачном Карибе в подпольном игорном доме… Да какой, там, «дом» – лачуга, куда его ещё пускали, если не играть, так хоть постоять у стола… Через месяц после похорон семья собрала последние деньги – продали и обручальное кольцо матери, чтоб одеть сына… Он поначалу отказывался, но мать его добила: «Что ж, тогда придётся идти твоей сестрёнке…»Он «вышел в свет» – в театр местный купили билет на балкон, но в перерыве в фойе он улыбнулся роскошной женщине, она попросила его угостить себя кофием… Женщина, влёт определив цену его нового костюма, отказалась даже от пирожного: «Ах, у меня диета!»… А дальше – «кто меня раздевает, тот и одевает».