Тараканьи бега - 2

Она тоже рассматривала, ощупывала, исследовала меня – глазами, пальцами, языком. Она словно впитывала меня! На первичный анализ ночи ей хватило, и теперь она уверенно скользила, так сказать, по краю пропасти. И не сваливалась с него, а как в пропасть – сталкивала.

– Я – лучшая, – улыбалась она, отдышавшись. – Теперь веришь?

Разумения моего хватало, чтобы не цепляться к словам, а просто покрепче обнять.

– Ты же не отдашь меня. Ты меня спасёшь?

– Первый раз, что ли? – улыбнулся и я.

– У тебя уже есть план?

– Ты же лучшая! И всё это время мне было не до составления планов.

– Я – лучшая. Теперь у тебя будет несколько часов, когда тебя не будет отвлекать всё это! – и она положила мою ладонь на влажную, покрытую аккуратно постриженными волосками полоску. – И даже так! – её рука легла на самое возбудимое место у меня, но стрелка манометра показала штиль.

Тарра засмеялась, поднялась, потянулась… Как же всё это красиво…

– Я в душ! И к себе! И пойдём вниз! Придумай, как не поддаться на дуэль. А то они устроят очередь и вызнают все твои секреты. И начнут убивать. Всё, ушла! – и только крутыми изгибами своих ягодиц сверкнула.

Дуэли меня не пугали: таверны – это место водяного перемирия, которое поддерживалось Системой, а механизмом оной выступали корчмари, вчьей охране полагалось иметь неписей-охранников. У них на подопечной территории уровень повышался до 99-ого. Ощутить себя подобным монстром хотелось многим – за такие места местные цеплялись руками и ногами, порядок они блюли яростно, и слово хозяина было для них законом. А с ним отношения у меня были прекрасные. Которые, думаю, после вчерашнего только укрепились: делить двадцать пять золотых с командирами уличной охраны весьма духоподъёмное действо.

– Хочется вкусно пообедать, – сказал я ему, – в тихой, мирной обстановке. И чтоб нам не мешали. Устроите?

– Это моя работа, – эльф окончательно убедился, что об остатке золотых речи не будет и преисполнился энтузиазма.

Так что, когда пара орков, их сидевших в углу, заметив нас с Таррой, встали, охрана заступила им дорогу. Они не унялись, и крикнули:

– Эй, торговец!..

– Хомо плоско…

Закончить им не дали – выкинули прочь. К неподнявшемуся из-за стола – тому самому, вчерашнему – Корттег, 19-ый уровень – подошёл хозяин и, верно, ещё раз объяснил правила поведения в своей таверне. Впрочем, без экстрима. Как я потом узнал, орку даже за счёт заведения бутылку хорошего вина поставили. «Триктты, – пожала плечами Тарра. – Ссориться с ними никто не хочет. А корчмарь, к тому же, не хочет терять клиентов.»

Посидели мы славно. И еда вкусная, и дама красивая, а уж какая благовоспитанная… И не подумаешь, что леди может и по-другому; вспомнить только, как ночью, во время очередной нашей паузы, она руками раздирала несчастную тушку лидали и наглядно показывала, для чего изначально у орков клыки!

Потом вдруг оказалось, что небольшая площадка, чуть возвышавшаяся над залом – это сцена, на ней собрался небольшой оркестрик, зазвучала музыка, о любви запела эльфийка… Пела она на всеобщем, слова были под стать мелодии – сладкими, как горячая чашка чёрного шоколада… Я заслушался, засмотрелся…

– Я тоже хочу тебе спеть, – вдруг встала орчанка.

Вино у нас на столе тоже имелось. Густое, тёмное – а к тому времени в, наверное, литровой бутыли оставалось уже едва ли не чуть-чуть на донышке. Я не стал орчанке препятствовать или отговаривать. Только встал, проводил её к эстраде. Дабы дама по дороге не снесла пару столиков.

Она начала, что-то объяснять насторожившимся оркестрантам, я в её сольфеджио ни хрена не понял, но эльфы, услышав знакомые слова, расслабились, даже что-то переспросили, уточнили. Впрочем, то, что прозвучало от них напоследок, понял и я: «Начинайте, мы подхватим!»

Леди поймала мой взгляд, сделала ладошкой: сядь, не мешай. Я отвернулся и увидел, машущего руками Ветогга. Они подошли и хотели присоединиться к нам, но охрана пребывала в сомнениях. Махнул рукой и я. К нашему столику быстренько поднесли ещё три стула.

А потом орчанка запела. Она отобрала у оркестранта небольшой барабан, но, если у музыканта имелась специальная колотушка, степнячка лупила по нему кулаками. Ритм был, вроде бы, простым, но я бы, наверное, повторить его не управился.

И при первых же тактах все орки в таверне – от наших до того же Корттега – все встали.

Пела она по-оркски, да и пением это трудно назвать – она под свой барабан в голос орала, но оркестранты, судя по всему, со мною не согласились бы. Труба одного, которая совсем недавно так сладко подпевала эльфийке, теперь гремела ей в тон, и даже нежная флейта визжала, как резаная.

Но как же это всё было заразительно! Ведь, ну, ладно, орки, – хором в нужных местах вопившие «Ргха-а-а!», но ведь и прочие после третьего припева лупили по столам, кто, чем мог – и кулаками и рукоятиями своих клинков и металлическими тарелками. Адреналин чуть из ушей не выплёскивался, как… У меня так, как недавно во время разговора с Анатаити, как перед первой пещерой с гоблинами, как во время торговли с богом пещер.