Тараканьи бега 2 (СИ)

Как Хельга всё проделала, распутал следователь. Умный, зараза! И не только с тем болотом — он потом даже среди загонщиков был. Не понял он только одного — мотива. А заказ на них оплатила племянница. «Пусть им будет страшно! И пусть никто из них не поймёт, из-за чего! Как я все шесть лет не понимала — за что они со мною так?!» А всё было просто: мать девочки вырвалась из этого болота и стала счастлива. А они — нет. И ещё они никак не могли отобрать у девочки наследство. Ну, никак! Никак не могли даже убить её. Тогда бы не получили вообще ничего. Они немного ещё надеялись, что после совершеннолетия она разорит компанию. Но девочка характером пошла в хищного крокодила-отца и преуспела. А потом отомстила. И дом… После их смерти получив дом в наследство, сожгла его. «Ах, несчастный случай! Слуга пьяница! И сам сгорел, и дом спалил…» Крокодилища.

Так, жребий. Алфавитный список артефактов. Триста двадцать восемь страниц в книге. Последнюю цифру в этом числе Сверг взял за номер страницы, среднюю — номер строки, первую — за номер слова в ней. Плюс ещё одиннадцать последующих. В его имени (Сверг) — пять букв, в её (Хельга) — шесть, так что, если в слове нечётное количество букв — артефакт его, чётное — её. Нечётных оказалось больше шести, что ж остальные — её. Конечно таких механизмов можно придумать кучу, с тем, чтобы, наконец, нужные предметы достались, кому надо. Но обе половины были где-то равны.

Ей помимо браслета досталось:

— перчатки лучника, плюс сорок четыре двенадцатеричных процентов к дальности выстрела, и столько же к вероятности крита… (да, когда, скажем, на вас несётся вепрь, и стрелы всех прочих не могут пробить его свалявшуюся, превратившуюся почти в броню шерсть, а твоя находит в ней щель — это впечатляет. Если она встретится со Сверговой эльфийкой, у ней будет, чем перед тою похвастать);

— кинжал последнего шанса, не разрушаем, не обнаруживаем вплоть до божественного уровня («Самый бесполезный, — вздохнула Хельга: — У героя и так всегда есть его рюкзак, с многочисленным оружием, которое тоже обнаружить можно с помощью почти божественных навыков.»);

— плат мага — совместимый с любыми наплечниками шейный платок, снижающий в два раза время отката любых заклинаний, время действия — пятнадцать минут, собственный откат — сутки;

— прыгун — статуэтка прыгнувшего зайца, позволяющая раз в сутки совершить телепортационный прыжок на гросс ярдов — с гарантированно безопасной точкой выхода. (Хельга знала, что отсутствие там врагов эта формулировка не подразумевает. Она гарантирует, что в конечной точке прыжка Вам не случится оказаться внутри скального монолита, в пламени пожара или, прыгая, скажем, из закрытой комнаты башни, высоко воздухе.);

— огневик — стержень, способный раз в час извергать мощное пламя (слово “мощное” в описании, — поняла Хельга, — намекало, что испытание надо будет проводить на безлюдном острове, на совершенно безлюдном.).

Хельге очень хотелось сбагрить бесполезный кинжал королеве. Красив тот был почти не менее браслета, и при этом грозен до плотоядности! — в обоих своих ипостасях — и когда был заключён в коротких своих ножнах, так и без них. Особенно — Хельга в зеркале полюбовалась — когда его, на запястье невидимого, обнажали, и он внезапно из ничего являл свою хищную сущность.

«— Я буду тебя звать Гадюка!» — подумала женщина.

Но у магини последний шанс — её магия, а не её сталь. А без магии на трон не взойдёшь. Да и для женщины привлекательней украшение, а не оружие. Нет, экономить она не будет.

— О, какая прелесть! — встретила королева подарок, однако, в руки взять не поспешила. — Но сначала… Положите его вот сюда, — и указала на…

На чашу весов? Весы? Ах, вот это что — Хельга подобное в своей прошлой жизни видела и теперь узнала: этот артефакт определяет истинную весомость того или иного предмета, но не общую, а для того, на кого он настроен. А заодно и его опасность. Тоже — для конкретного субъекта.

— Как интересно! — очень непосредственно воскликнула девушка, её глаза переполнились синевой, ресницы взметнулись… Казалось, ещё чуть-чуть — и она вприпрыжку помчится к волшебной диковинке, но воспитание взяло своё, Ольга… — какое необычное имя! — Ольга сначала всё-таки склонилась в реверансе: — Слушаюсь Ваше Величество! — и скользнула к весовщику.

— О!.. — произнесли они обе.

Чаша весовщика озарилась мягкой голубизной — полная безопасность! — но Ольгу удивила цена — три тысячи золотых…

— Что тебя удивляет, дитя моё?

Девушка улыбнулась.

«Вот, стерва, ты и прокололась! — про себя хмыкнула королева: — Если у тебя, там в вашем верхнем мире есть дети, то они вряд ли младше моих!»

«Вот же стерва! В два слова расколола! Какой же я стала за эти годы беззащитной!»