Тараканьи бега 3 (СИ)

« – Господин, я выяснила: это словосочетание – непристойное оркское ругательство, аналогично вашей родной матерной лексике, – пояснила японка. – Да и по смыслу оно аналогично тоже. Не заставляйте меня переводить, пожалуйста… – да чего, там, в том морже переводить?! – И ещё, господин, я нашла упоминание, что, хотя молния в целом по туше ольбрыга не эффективна, то если попасть точно в глаз…

Понял! – не стал дослушивать её периоды.

– Нам ещё пара минут хода, – отозвалась Рилль, расплёскивая ногами, руками, телом затхлую воду. – Если бы не туман, уже увидели. Но если это не потянет на убежище, сразу – к бою!

– Их – много! Очень! – предупредила, задыхаясь, Майя.

– Стрриг! – крикнул я. – Приготовь шатёр – попробуем спрятаться.

– Готов!

– И маги! Нашёл сведения, что глаза ольбрыгов могут быть уязвимы кмолнии!

– Эх, раньше бы – проверили б! – проворчал Ветогг. – Но и сейчас, хоть что-то будет…

И тут клочья тумана раздвинулись. Каменную гряду мы увидели. Да, каменная. И длинная. Но узкая. Шатёр Стррига не встанет.

Глава 17. Утренний заплыв

17. Утренний заплыв

И н т е р л ю д и я

локация – Лаёильна

Хельге было страшно. Она плавала в бухте у своего Дворца Роз и никак не могла заставить себя прекратить плескание в воде и вернуться во дворец. Она призналась себе, что боится выходить на берег.

Нет, дело было не в самом дворце! С ним всё было просто отлично. Его отмыли от крови, очистили от пыли, отмолили от некротики. Всего неделя прошла, а в саду уже цветут розы! Да и просто – это снова был сад, а не нечто заросшее тропической зеленью. В общем, в доме теперь было приятно жить, а в саду – отдыхать. Деньги, они ж творят чудеса – когда они есть.

Четыре с половиной тысяч золотых неприкосновенного запаса в гномском банке позволяли быть уверенной, что никуда они бесследно не испарятся. А двадцать – 23! – золотых из ежемесячных процентов уже позволяли хотя бы особенно не экономить на прислуге (3 – мажордому, 2 – двум горничным, 2 – повару, 1 – кухонной, 2 – садовнику, 4 – двум охранникам), еде и мелких радостей в местных лавках, а ведь ещё был и её акулий бизнес, не говоря уж о её почтовой службе…

Всё было отлично, она, кажется, начала отходить от полуторавекового ужаса, кости уже переставали стыть, кровь привыкала греть сердце, кожа – чувствовать тепло солнца, глаза замечать взгляды, на неё обращённые…

Система, вроде пообещала, что «игрок Хельга возрождена к новой жизни и спасена от мстителей», и Хельга начинала верить, что это правда. Ведь Сверг оборвал все ниточки, ведущие к ней – имя изменено, отряд распущен. Чуть изменить внешность – благо навык имелся! – именно так, чтобы сеть распознавания её не зацепила – еле заметная горбинка на носу, чуть более полная нижняя губа, чуть более острые уши, чуть более миндалевидный разрез глаз, без этого она раньше не выходила из личной комнаты таверны, а теперь…

Дворец Роз имеет, оказывается, аналогичную встроенную защиту.

– Дворец же… – пожал плечами мэтр Толлоний. – На этом уровне обитатели подобного жилища нетерпимы к внешнему наблюдению. Даже если оно из другого мира и, вроде бы, гарантировано, что оное Вам во вред не пойдёт… У меня не дворец, но я, к примеру, свой дом тоже закрыл.

– Оно работает всегда? – на всякий случай уточнила Хельга.

– При работающем накопителе – всегда. А он всегда работает. И, так как мы, милая барышня, заключили договор, – ещё 1 золотой! – и будет работать – всегда.

Теперь маскировочным макияжем она занималась в своём личном будуаре. Во дворце таковой имелся! Правда, как-то зашедшая подружка королевы Виллении – Луизза ла Иттиль – зайдя в него, чуть поморщилась:

– Ты и тут мебель оставила старую?

Пришлось отговориться, что хочет не всякую, а такую, какую здесь вряд ли сделают, и пока подождёт. Настырная тётка принялась расспрашивать, пришлось рисовать эскизы будуара Камиллы Ашкеннзои – матери Митрии – той несчастной девушки, чью внешность она позаимствовала на новое своё пришествие в Дианею.

Хельга к моменту посещения уже была в курсе, почему посетительнице неуютно среди знакомой мебели – предательство остаётся предательством, даже если его оправдывать верностью королеве и прошло с тех времён уже два десятилетия. А в данном будуаре среди сохранившейся мебели юная Луизза, может, успела и понежиться, может… кто ж его наверняка знает? – успела помечтать, как он станет навсегда её.

Впрочем, существовала ещё одна возможная причина – более актуальная: спровоцировать наивную Оленьку, то есть её – Хельгу – на существенные траты. Чтобы той золото опять понадобилось, чтобы та ринулась на заработки, на такие, где золотые не капали бы по десятку-второму, а добывались полновесными тысячами. Которые можно бы, кажется, добыть, если сунуться к Селетрию, затопленному городу, расположившегося вплотную к Алой дыре…

И, кажется, теперь она туда попрётся. Потому что там её не найдут. Потому что у искателей появились шансы…