Тараканьи бега

– Действительно! - подхватил Стрекозов. - Очень важное дело! Недавно мы закончили третью часть "Билла Штоффа"!

– Да ну! Наконец-то! Почитать дадите?

– Ясное дело, - Дамкин достал из сумки пухлую рукопись. - Только надо не просто прочитать, а нарисовать к роману классные рисунки.

– Это можно! - Бронштейн бережно принял толстую папку. - Давненько я не рисовал тушью...

– И главное - побольше рисунков! - потребовал Дамкин. - Тогда можно будет считать "Билла Штоффа" законченным и предложить в какое-нибудь издательство.

– Лучше всего на Западе, чтобы получить в валюте, - мечтательно произнес Стрекозов.

– Кстати, ты как на счет того, чтобы съездить в Крым? Видал, какой басист загорелый?

– Да, он показывал свою разницу.

– Так поехали?

– А кто будет за кладбищем присматривать? - спросил обязательный Бронштейн.

– Да Господи! Попроси своего друга, этого доктора Сачкова. Он для тебя что угодно сделает.

– Он не только для меня, он для кого угодно что угодно сделает, сказал Бронштейн. - Он - классный парень.

– Если б он еще не притаскивал к нам домой всякую фигню с улицы, был бы вообще ангелом! - согласился Стрекозов.

– Я вам еще не говорил, - художник посмотрел по сторонам, как бы высматривая иностранного шпиона, после чего шепотом сообщил:

– Тут недавно Сачков меня заменял, так потом рассказывал, что в мое отсутствие сюда зашли три бандита, все в кожаных куртках, с цепями, в черных очках, из мафиозного клана "Лысые слоны"... Уругвайская мафия...

– Да ты что! - радостно вскричал Дамкин, не обращая внимания на шепот Бронштейна. - Опять денег предложили? Кого на этот раз надо убить?

– Тише, тише! - взмолился художник, снова оглядываясь. - На этот раз они снова предложили мне кучу денег, если я буду закапывать на кладбище трупы неугодных им людей... Они их будут убирать, а здесь втихаря закапывать...

– И ты не согласился?

– Во-первых, меня при этом не было, был доктор Сачков. Во-вторых, он от моего имени отказался и послал их куда подальше.

– А они?

– Как сказал Сачков, в таком случае они меня пристрелят...

– Тем более тебе пора свалить в Гурзуф, - невозмутимо заметил Дамкин, не поверивший рассказу Сачкова, который так напугал доверчивого художника Бронштейна. - Ты главное, Бронштейн, не переживай за свой трудовой долг. Если тебя пристукнут, мы сами устроимся на это кладбище и тоже никого без справки закапывать не будем. Враг не пройдет! Это тебя устроит?

– Ладно, - при мысли о том, что его дни сочтены, художник тяжело вздохнул. - Мне бы только успеть вашего "Билла Штоффа" проиллюстрировать...

Другой на месте Бронштейна постоянно рассказывал бы страшные истории об оживших мертвецах, пугающих прохожих, о шабашах ведьм, вызывающих своего хозяина Сатану, о некрофилах, выкапывающих трупы для любовных утех... Но Бронштейн не только не использовал такую великолепную возможность повеселиться, но еще и верил ужасным рассказам своих приятелей, один из которых - доктор Сачков - пугал доверчивого художника с неизменным удовольствием.

– Бронштейн, да ладно тебе! - взмолился Дамкин, глядя на печального друга. - Ты же умный человек! Как ты можешь этому Сачкову верить? Он же алкаш!

– Надо доверять людям, - ответил добрый художник. - Сачков меня никогда не обманывал.

– Да? И ты нам это говоришь? - подскочил Дамкин. - А помнишь, как он пропил бас-гитару "Левого рейса"? За двадцать рублей отдал ее какому-то барыге из ансамбля "Разноцветы", а всем рассказывал, что это воры украли! А Витя потом эту гитару по телевизору видел!

– Только по телевизору он ее и видел, - подтвердил Стрекозов.

– И их же кларнет он обменял на бутылку самогона, - клеймил Дамкин. Вокально-инструментальный ансамбль "Орбита" теперь использует этот кларнет! Большая сволочь этот Сачков!

– Да, Сачков оступался в своей жизни и не раз, - согласился Бронштейн. - Но он каждый раз признавал, что поступил неправильно, и ему было стыдно.

– Я тоже могу перестрелять из пулемета полсотни человек, а потом мне будет стыдно, - сказал Дамкин. - По-твоему, это оправдание?

– У тебя нет пулемета, - заметил Стрекозов.

– Это только слова, - ответил Бронштейн. - А я говорю о том, что человек испытывает в своей душе на самом деле...

Стрекозов похлопал художника по плечу.

– Ладно, Бронштейн, нам пора. Приходи к нам сегодня в гости, мы еще на эту тему поговорим.

– А когда же я буду рисовать для вас иллюстрации?

– Ты прав. Тогда не приходи.

Соавторы попрощались с художником, оставив его читать новый роман, и двинули на выход.

Витя, закончив свою "утреннюю гимнастику", собирал по комнате пустые бутылки и сносил их в ящики, стоявшие на улице.

– Мы скоро едем на юг, - сообщил Дамкин музыканту. - Осталось всего ничего: найти деньги на билеты.

– Мы тоже еще раз поедем. Вот запишем новый альбом, пока есть такая возможность, и сразу двинем. Так что, если окажетесь в Гурзуфе раньше, можете запросто договориться в каком-нибудь санатории о наших гастролях.

– Мы туда отдыхать едем, а не по санаториям бегать, - ответил Дамкин.