Тараканьи бега

А ведь могли, могли бы габаритные размеры вот такого чиф-компа измеряться в ангстремах; и любую наисложнейшую операцию мог бы этот самый чиф выполнять в миллиарды раз быстрее… Мог бы, не будь на свете монстра по имени Макрохард. Господи, и как же только деятели этой суперфирмы не изгалялись ради сохранения за ней статуса безусловного лидера в комп– и околокомп-делах! Скупали да гноили патенты; любой ценой впихивали конкурирующие направления в чёрный запретный список, возглавляемый клонированием человека, психотропией да киборгоникой… Изворачивались, выворачивались, на ушах стояли (то на собственных, то на чужих) – и таки добились своего. Нет, даже им не удалось пообрубать все неподконтрольные ветви комп-эволюции, но удалось им эти самые ветви превратить в чахлые полусухие веточки. Да и главную-то ветвь, которую глобальным стволом назначили – и ей то и дело учиняют косметические обрезания. «Определяющий потребитель – Космофлот. В экстремальных ситуациях чем проще, тем надёжней. Надёжней иметь не один сверхкомп, а много взаимно дублирующих недосверхкомпиков. Стал-быть, всё во имя определяющего потребителя и ему же на благо. А также – даёшь всеобщую универсализацию и глобальную стопроцентную совместимость! Посему: быстродействие не более чем… объём памяти не более чем… принцип кодировки и хранения информации – от сих до сих (шаг влево, шаг вправо – огонь на поражение)»…

А поскольку все сии «неболеечемы», старательно всобаченные в бездну ООРовских законов, инструкций да регламентов, нами освоены, запатентованы и насижены – вот вам, господа конкуренты, стыдный отросток поперёк хари! Жрали, жрём и будем жрать из этого корыта исключительно только мы! Ясно?!

Это же просто из головы выдумано, что на прогресс, дескать, узду не накинешь. Это просто для красоты сказано, что, мол, рукописи не горят. Горят как миленькие. Даже если писаны не руками, и не на пэйпарлоне, а на оптико-магнитных носителях с гарантийным сроком хранения информации 1010 лет…

…Ощутив потным затылком колебание воздуха, учинённое открываемым люком, Чин-чин свирепо завопил прямо в микрофон: «По распорядку у меня ещё три часа комп-времени!», одуревший комп не менее злобно прорявкал «Нераспознанная команда! Отказ!», и Белоножко шарахнулся было из рубки, но тут же додумался сказать: «Это я».

– А-а… – из Чинарёва словно бы воздух выпустили. – А я думал, опять этот хакероборец прётся…

Комп снова полез давать оценку услышанной информации, но Чин, яростно сплюнув, вырубил саунд-контакт.

Виталий облокотился о подголовник пользовательского кресла и некоторое время молча сопел в Чинарёвскую макушку. Потом спросил:

– Ты что, пытаешься её «воскресителем» вытащить?

– Чем только ни пытаюсь… – буркнул Чин, утирая физиономию рукавом.

– Ну?

– Орбиту гну! Этот старый хрыч специально поназаписывал поверх стёртого всякую галиматью. Хрен теперь там что-нибудь восстановишь!

Белоножко немного помялся, затем предложил обреченно:

– Давай, может, я?..

Чинарев только фыркнул вместо ответа.

– Ты не очень-то, – староста обиженно шмыгнул носом. – В этой, между прочим, программе моего труда не меньше, чем твоего…

– Не труда, а убитого времени, – раздраженно поправил Чин-чин, стремительно наяривая на контакторе. – За компом ты вправду отпыхтел как бы не дольше моего. А результату с того?

Виталий опять шмыгнул носом, но от дискуссии предпочел воздержаться.

Несколько мгновений утонуло в тягостной молчанке – только длинные сквозняки волнами плескались по рубке от коровьих вздохов старосты Белоножко. Наконец положительный человек и надежда курса сказал:

– Я семечницу не брал. Честно.

Чин-чин мучительно вывернул голову и снизу вверх уставился на него:

– А чего ты решил, будто я решил, будто это ты? И, кстати, что это у тебя с рожей?

На Виталиевой щеке растопырилось багровое пятно сложной конфигурации.

– Это Ленка, – снова вздохнул обладатель пятна. – Это я её попросил отдать программу.

– А чего ты решил, будто это она?

Виталий объяснил почему. Чин-чин немедленно взъерепенился:

– Ну вот, теперь этот старый гад… – он обернулся к интеркомовскому микрофону и повторил раздельней и громче: – Старый гад, понятно?! Вот теперь он начнёт уськать нас друг на друга, а вы и рады стараться… Хоть бы подумал, ты, псих: даже захоти она сдемократить эллипсеты, так это ж ещё надо знать, как они выглядят!

– Ну, по-моему ты уж совсем её за не знаю кого держишь, – обиделся положительный человек. – Не может же она до сих пор…

– Может, может! Эта секс-аннигиляция кроме своих причёсок ничего не… О, легка на помине!

– А я тебе, Чин, кофе принесла, – вполголоса сообщила секс-аннигиляция, входя и воровато оглядываясь. – А то ты свой утренний не допил, а в нём умереть сколько полезного для мозгов.

Чинарёв изобразил на лице благодарность и принялся устраивать огромную дымящуюся чашку на подлокотнике. Тем временем Леночка удостоверилась, что Изверова в рубке нет, и осмелела:

– Так вот это и есть здешний комп? – презрительно осведомилась она, вперив надменный взор куда-то между монитором и дисплеем внутреннего контроля.