Тараканья охота

– Что, что ты читал, Лопухов?! Журнал «Семейный очаг» или ты стал фанатом «Крестьянки»? Что за чушь ты несёшь?! – уже кричал от негодования Калинин. – Я ещё колбасу на домового не переводил. Знаешь, я предпочитаю её съесть, чем положить в угол, где она покроется плесенью … А предложение украсить наш дом розовыми бантиками и повесить на дверь колокольчик ты случайно не хочешь внести?!

– Бантики, пожалуй, ни к чему. А вот колокольчик пригодится: будет оповещать о том, что кто-то пришёл, – по-прежнему спокойно Пашка разъяснял плюсы своих предложений.

– М-м-м, – ревел и хватал себя за волосы Калинин. – Кто, кто придёт?! А на фига мы строили здесь дом?! Чтобы о нём больше никто не знал и чтобы, кроме нас, сюда больше никто не пришёл. Вот для чего, Лопухов, вот!!!…

… В общем, строительство и переезд в новое жильё, как и для любой семьи, для Лопухова и Калинина тоже не прошли гладко. А ветер играл колокольчиком, висящим на двери, и в лесу раздавался весёлый звон…

В августе друзья наносили последние штрихи к своему укрытию. Лёшка смастерил стеллаж, и они вместе с Лопуховым заставили его приключенческой и фантастической литературой. Калинин принёс из дома примус, котелок и банку малинового варенья, и теперь они могли лежать на своих «полатях», читать книжки и попивать чай с вареньем. Заготовка провизии досталась Пашке, как профессионалу в области домашнего очага. Каждый день он прибегал с корзиной для пикника и пополнял запасы бутербродов, печенья, яблок и чая. Но и Лёха в долгу не оставался, так как ценил добросовестное выполнение Лопуховым обязанностей домохозяйки. Калинин после своей очередной поездки с родителями на дачу всегда привозил целые кули помидоров и огурцов, а также крыжовника и кислицы – на десерт. В общем, юные отшельники не бедствовали, и умереть голодной смертью им не грозило, даже в случае жестокой осады…

… В лесу были разлиты тишина и спокойствие, нарушаемые только естественной мелодией леса: трелями птиц, шорохом травы, стрекотанием кузнечиков. Но не со всех крон раздавался только шелест листьев и пение птиц: откуда-то сверху доносились возмущённые мальчишеские голоса.

– Нет, ну как это прикажете понимать?! Добротину сместили! А кому я теперь понесу на прочтение «Одиссею капитана Одно-ОКО-зато-видит-Далёко».

Это была очередная приключенческая повесть Лопухова, где он решился отступить от индейской темы и всё-таки потренироваться над описанием морских приключений. Он придумал образ нового героя, отважного и смелого капитана корабля, имя которого вынес в название.

– А я что буду делать? Кто меня будет учить бороться, начищать врагу физиономию, морду лица, так сказать?!

– Да, Лёха, дело плохо.

– Предлагаю не унывать: вдруг эти реформы окажутся к лучшему? Мы же ещё не видели наших новых учителей.

– Может ты, конечно, и прав. Но мне кажется, что эти ноу-хау, скорее, хау-ноу. Да и чего хорошего можно ждать от директора школы по фамилии Пруссак?

– Пруссак – это звучит гордо! – сострил Лёха.

– Наверняка, он и сам похож на таракана: маленький, щупленький, рыженький. Жаль, нет тапочка такого размера, чтобы раз – и прихлопнуть. Просто упущение обувных фабрик.

– Ну ты и садист. А с виду такое миролюбивое существо. Ещё и писатель, хоть и начинающий. Чему же ты научишь молодое поколение? Ведь писатели, они же, как это называется по-умному? – Лёшка потёр виски костяшкам пальцев, для активации мозгового процесса. – Ага, вспомнил. «Властители дум», вот кем они всегда были. А ты что же хочешь нести агрессию в массы?

– Да ничего подобного. Я добрый. Тебе ли этого не знать?

– Ещё бы, я от тебя столько добра натерпелся, – пошутил Лёшка, вспомнив обустройство их «висячего» на деревьях дома.

– Что? – не понял Лопухов. – Ты на что это намекаешь?

– Да ни на что я не намекаю. Не кипятись, я просто пошутил. Я знаю твою тонкую душевную организацию, нежную привязанность к домовым.

– Издеваешься, да?

– Нет, ну честное слово. Почему ты всегда перевираешь мои слова? – искренне удивился Калинин.

– Наверное, потому что твои слова дают повод. Либо… либо ты просто не умеешь выражать свои мысли, – высказал предположение Лопухов.

– А вот это точно про меня, – решил замять свою неудачную шутку Лёшка. – Ещё бы, кто в конце концов из нас писатель, ты или я? Это тебе положено по статусу грамотно говорить и красиво выражёвываться. А из меня плохой оратор. В Древней Греции меня бы просто закидали камнями, если бы я решился выступить с речью.

– Да, тогда без этого искусства нельзя было добиться успеха в обществе, – глубокомысленно вздохнул Лопухов. – Да и сейчас тоже. Что как ни литература способно развить в человеке умение красиво и грамотно говорить, привить ему красноречие вместо косноязычия? Так что, Дарданелла, как ни крути, а литература всё равно для нас является важнейшим из искусств.