Тараканы в твоей голове (СИ)

Пост-опровержение вышел уже к вечеру и вызвал бурю эмоций среди подписчиков. Саша молчала, за нее в комментариях распинался Леонид, разумеется, с левого аккаунта. Он же сумел привести защитников, выступающих за Глеба и Сашу, так что постепенно они просто переругались между собой, оставив их имена в относительном покое. Еще Леня выдал свою версию события в блоге, выставив все так, что из скандала оно превратилось в сказочную историю любви.

Саша продолжала жить у Глеба, правда, уже не в качестве нанятой ассистентки, так что начала задумываться о поиске работы. Правда, времени на это у нее было не так уж и много — Глеб все так же требовал к себе много внимания, вернувшись к работе над детективами под именем Генри Росса. Накануне он сообщил Саше, что заключил договор на новую, еще не дописанную книгу, и на основе синопсиса и начала редактор дал добро на будущую печать. Так что большая часть работы над Элли Эллиот упала на Сашины плечи. В каком-то смысле они с Глебом стали соавторами, и в сети это не было тайной.

Пока Глеб носился со своим романом как курица с яйцом, даже есть его приходилось тянуть за шкирку, Саша потихоньку закончила свою историю. За классический детектив браться не рискнула. Не из-за Глеба, конечно, не из-за старых комплексов, просто как-то так вышло, что с добавлением в текст мистики ей стало интереснее его писать. Это открытие придало ей сил, и в блокноте появилось сразу несколько новых идей для продолжения про паранормального детектива Монтгомери..

“Летим на Бали. Очень скоро”

Саша лайкнула фотку у Лени в инстаграме и позвала Глеба, показать. Он как раз выполз из кабинета на кухню за новой порцией кофе.

— Смотри, — она сунула ему телефон с фотографией Леонида и счастливой Вики под нос. — Вот буржуй!

— В универе его дразнили мажором. Леньчик у нас из богатой семьи, да и сам может позволить себе билет до теплых стран. А что? Ты тоже хочешь на Бали?

Саша пожала плечами.

— Да не особо. В Питер хочу. Свозишь меня?

— Ты в курсе, что это у них вроде как медовый месяц?

— Да? И что же, нас не пригласили на свадьбу?

— Леня сказал по секрету, что они расписались на днях, но отмечать будут в тесном кругу после возвращения.

— О! — удивилась Саша. — Я думала, Вика мечтает о пышной свадьбе, чтобы все как у всех.

Глеб промолчал, а потом спросил:

— Ну, так что, хочешь в Питер? Скажем, на новогодних праздниках?

— Хочу, — оживилась Саша.

— Тогда давай это будет наш медовый месяц?

— То есть ты…

Глеб поставил кружку на стол и сунул руку в карман.

— Саша, спрашиваю еще раз. Ты выйдешь за меня?

Он протянул ей кольцо, и Саша торопливо вскочила из-за стола.

— Да! — и кинулась Глебу на шею.

— Ай! Ты меня задушишь! — завопил он, и Саша испуганно разжала руки.

— Ой, прости, — она виновато улыбнулась и чмокнула его в губы. — Больше так не буду.

— Можно как-нибудь по-другому, — Глеб наклонился к ней и обвил руками талию. — Например, так…

Звук уведомления электронной почты отвлек их от более приятного времяпрепровождения, чем готовка и даже написание новой главы, но Саша в последнее время слишком ждала одного конкретного письма, чтобы проигнорировать его.

— Минутку, — она вывернулась из рук Глеба. Садиться на нетбук не хотелось, и она схватила со стола свой телефон. Открыла почту и потеряла дар речи.

— Что такое? — всполошился Глеб. — Саш. Саш, в чем дело?

Она молча повернула телефон дисплеем к Глебу и сполна насладилась выражением изумления на его лице.

— Да, — сказала она и сорвалась: — Да! Да! Они согласны!

Согласны напечатать ее роман — ее собственный, который она придумала и написала сама, без помощи Глеба и без его протекции, хоть он и намекал, что может за нее попросить. Это ее победа, и она могла разделить ее с любимым мужчиной — тем, кто точно поймет ее чувства.

— Поздравляю! — сказал Глеб, и для Саши этого было достаточно.

Она прошла длинный путь от брошенной сироты, которая осталась одна в чужом городе, до невесты самого чудного и самого прекрасного писателя в мире.

— Без тебя этого бы не случилось, — сказала Саша.

— Ошибаешься. Ты сделала это сама.

Саша обняла его и прошептала:

— Я люблю тебя, Глеб Самарин.

И, несмотря ни на что, именно это самое важное.

Конец