Таралиэль. Адвокат Его Темнейшества (СИ)

Серебристый взмыл вверх, совершая зигзагообразные и рваные движения, пугая разбегающуюся в ужасе публику, но я не собиралась отцепляться. Наконец, он решил применить известный прием падения на спину. Не соскочи я ловко за мгновение до удара о землю — уже была бы мертва, расплюснутая огромной тушей; но я вовсе не собиралась умирать, более того, даже оцарапать себя не позволила бы. Меня попытались сбить огромным хвостом — увернулась и выпустила несколько снарядов, подпалив совершенную шкуру. Будь он другой расы, уже бы горел в муках, но шкура у драконов была магической, так что только запахло паленым. Чудище снова заорало и, мотая бестолковой головой, принялось изрыгать напропалую огонь, почти не видя своей маленькой белой цели. Гася локальные костры с помощью крыльев и магии, я старательно выстраивала связующее заклинание и бросила его, наконец, под стволоподобные лапищи. Но дракон как ни в чем не бывало переступил — видимо, защитный артефакт — плотоядно ухмыльнулся, насколько это вообще возможно с такой пастью, и бросился ко мне, едва не снеся крыльями соседний дом.

Все, пожалуй, пора заканчивать. Я замерла, сосредоточилась и призвала Тьму. Можно было и Свет, конечно, но мне как-то с Тьмой было уютнее, да и рядом она всегда. Не стала преобразовывать и просто запустила клубящиеся отростки в серебристого, окутала его пеленой, перевязала плотной лентой, пару раз шваркнула о землю, сдавила, так что у дракона чуть глаза не вылезли и подошла, наконец, к нему.

— Признаешь поражение?

Лобастая башка помотала отрицательно, но я не унывала — снова собрала тушу в кулак Тьмы и попыталась оторвать крыло. Жалко мне его не было — во-первых, ничего действительно с ним серьезного я делать не собиралась; во-вторых, за свое поведение он заслужил наказание. Дракон взвыл и зарычал на всю площадь:

— Пррр-ризнаю!

Я отпустила страдальца, обратилась — одежда, естественно, осталась при мне, и отошла к шокированной группе артистов.

Дракона все еще потряхивало, его друг был заметно зол — но высказаться уже не решался, а вот мужчина постарше слегка улыбался. Он недовольно глянул на подопечных, не стремившихся завершить должным образом этот спор и принял решение действовать сам. Учтиво нам поклонился и протянул руку ладонью вверх, в качестве знака примирения:

— Что вы хотите за свою победу? Клан драконов Стеклянного Сердца готов предоставить любую разумную награду. Может, золото?

Я не дала никому возможности высказаться — знаю я это драконье золото, проблем потом с ним не оберешься:

— Деньги мы не возьмем. А вот клятву хотелось бы. Поклянитесь, что ни один из вас не будет мстить или преследовать представителей данной труппы и вы уедете из города прямо сегодня, не пытаясь выместить злость на ком либо другом.

Дуэт идиотов ухмыльнулся и кивнул. Что, думают уже отделались от меня? Как бы не так.

— И еще одно требование — я хищно ухмыльнулась — эта пара драконов предстанут перед внутренним судом семерых, где будет рассмотрена целесообразность их появления вне гнезд до совершеннолетия и обретения равновесия.

Нагоняй от л'эрта Дарелла мы с Белгаундом на следующий день получили знатный. Были в его криках и эпитеты «безмозглая», «легкомысленная» и воззвания к Тьме и Свету с просьбой приструнить дикую полуэльфу, и угрозы отстранения от каких-либо дел, и причитания о тяготах ответственности за непутевых учеников Академии. Не помогали даже слабые попытки объяснить, что пострадать серьезно я не могла. Но, немного успокоившись, Главный Следователь признал, что я сделала максимально возможное для устранения неприятной ситуации на вверенной ему территории; и даже похвалил за будущее наказание, которое ждало весьма доставших всех драконов. Ведь внутренний суд, не сомневаюсь, признает их слишком нестабильными для выхода во внешний мир и запрет в верхних горах лет на двадцать. После этого меня снова засунули за стол «сидеть с бумажками и не двигаться до конца практики». Зато Белгаунд гордился мной как папочка малышом, сказавшим свое первое слово; он не раз и не два в красках расписывал произошедшее, добавляя все новые подробности, всем, кто желал его слушать и отгонял от меня коллег, жаждущих, чтобы я «показала им крылышки». Как дети малые, вот честное слово — большинство из них прекрасно видели тех же демонов в боевой ипостаси; да и оборотней на нашем участке хватало, а тут нашли развлечение.

Так что я сбежала от этого веселого сумасшествия к маме, с которой мы, хвала Свету, помирились. Наши отношения снова стали весьма теплыми и дружескими; увидев меня она обрадовалась и потащила на кухню — печь хлеб лебаш. Было у нас такое увлечение, предназначенное только для нас двоих: за подготовкой ингредиентов и приготовлением разговоры текли легко, а признания давались еще легче. Для эльфов, держащих рецепт в секрете, лебаш был не просто пищей, но и верным спутником в путешествиях, поскольку отлично утолял голод и долго не черствел; к тому же, он удивительным образом придавал силы и лечил болезни.