Таран

Свобода оглушила похлеще водки, выпитой натощак. Прошли уже сутки с тех пор, как Таран переступил порог тюрьмы и, никем не задерживаемый, пошел прочь, а его по-прежнему не оставляло ощущение, что он спит и видит чудесный сон, который развеется поутру. И очнется Таран на опостылевшей шконке, и вдохнет грудью спертый воздух камеры, и услышит лязг двери и до тошноты знакомые окрики вертухаев…

– Остановка Главпочтамт. Следующая остановка…

Спохватившись, Таран раздвинул плечом стайку студентов и выбрался из переполненного троллейбуса.

Приходилось экономить. Денег, выданных на расходы, хватило бы на такси, рестораны и сауны с телками, однако швырять их направо и налево Таран не спешил. Отчитываться придется перед ворами, а они за каждую копейку спросят, если дело не выгорит. Лучше помучиться в общественном транспорте, чем пойти на корм рыбам или лесному зверью.

Шагая по тротуару, Таран машинально потрогал куртку, во внутреннем кармане которой лежал заветный пакет с деньгами. Пакет вручил неприметный дядька, по виду которого никто не заподозрил бы, что он вот так запросто носит с собой пачки стодолларовых купюр. Тридцать штук баксов перешли Тарану без всякой расписки и прочих формальностей. Просто он спустился в подземный переход возле ЦУМа, потоптался напротив сувенирной лавочки и услышал за спиной:

– Васек?

– Васек, – подтвердил Таран, которого родители на самом деле окрестили иначе. – А ты, кажись, Петруха?

– Он самый, – заулыбался дядька с простецкой физиономией и волчьими глазами.

На Петруху он смахивал не больше, чем Таран на Васька. Как его кличут на самом деле? Мутный? Тертый? Вертлявый?

Усмехнувшись, Таран произнес завершающую фразу пароля:

– Ну что, Петруха, обмоем встречу? С меня пузырь, с тебя закусь.

– Держи для начала закусь, – сказал дядька, сунул Тарану сверток и был таков, словно сквозняком его уволокло по тоннелю.

Сверток был слишком легким для того, чтобы хранить в себе, допустим, сало, однако Таран привередничать не стал, прихватил его с собой. Побродил по скверу, присел на скамью, закурил, ненавязчиво поглядывая на ножки дефилирующих по аллее девушек. Заманчивое зрелище для мужчины, лишенного женского общества в течение многих месяцев. Это вам не замызганный «Плейбой» под подушкой и не фотографии моделек на стене. Кто знает, тот поймет, а кто не поймет, пусть осуждает. Главное, чтобы не по статье уголовного кодекса, гори он синим пламенем!

Не обнаружив вокруг ничего подозрительного, Таран развернул бумагу, бегло пересчитал пачки баксов и спрятал их подальше. А чего считать? Не резон местной братве кидалово устраивать. Какой смысл? Что с Тарана взять, кроме дырявой шкуры да забубенной головушки? Нет уж. И деньги выданы настоящие, и дело поручено серьезное, и умирать, если что, не понарошку придется. Шестипалый шутить не станет. Стоит дать промашку, и вынырнет из темного закоулка какой-нибудь невзрачный Петруха, и сунет не сверток в руки, а пику в бок, вот и вся амнистия. Может, не стоило соглашаться?

«Стоило! – подумал Таран, запрокинув голову, чтобы не видеть вокруг городского пейзажа, а только голубое весеннее небо. – Красотища!»

Не успел он как следует насладиться безбрежной синевой и солнечным теплом на физиономии, как его вывел из неги хриплый голос бомжа, бродящего по газонам в поисках бутылок или окурков. Проходя мимо Тарана, он тихо, но отчетливо произнес адрес, а заодно уронил на лавку мобильник.

И вот теперь, имея на руках телефон и деньги, Таран искал дом № 43 по улице Постышева. Что приготовлено для него в 17-й квартире? Хорошо бы надежный ствол.

Мысли Тарана нарушил переливчатый напев мобильника.

– Жека? – спросил незнакомый голос.

По новым документам Тарана действительно звали Евгением Ивановичем Кротовым, поэтому он не стал отнекиваться:

– Да. Кто говорит?

– Проверка связи. Все путем?

– Что путем? – занервничал Таран. – Ты кто?

– Я от нашего общего знакомого, – сказал голос. – Ты не кипишуй. Номер мой сохрани на всякий пожарный. Для этого и звоню.

– Все?

– Почти. На Постышева днем не светись, ночью наведаешься. Там найдешь то, без чего на охоту не ходят, врубаешься?

– И куда мне теперь? – полюбопытствовал Таран.

– Твоя база по другому адресу. Переулок Астронавтов семь, квартира тридцать один. Дверь будет открыта, ключ в замке изнутри, хавка в холодильнике. Правда, телки в сервисное обслуживание не входят. – Незнакомец хохотнул. – А так отдыхай, набирайся сил, гость дорогой. Все, до связи.

Телефон отключился. Чертыхнувшись, Таран спросил у прохожего дорогу и отправился в другую сторону.

Седьмой дом по переулку Астронавтов был сложен из серого кирпича еще в сталинские времена и отличался надежностью и добротностью. В таких домах всегда высокие потолки и просторные подъезды, подумал Таран. Несмотря на это, жильцы обитали здесь не слишком состоятельные. Лишь половина окон была заменена на пластиковые, а деревянная дверь подъезда свободно болталась на петлях, не снабженная ни домофоном, ни замком. Словно лихие горбачевские и ельцинские времена обошли стороной этот оазис развитого социализма.