стоя на прошитом пулями фольксвагене, бородатый гном и на нем накидка мафиози без верха — вздымая какие–то горящие зеленые марки и он выступает перед кладбищем автомобилей «восемь десятков и семь пив назад» и потом он грит «итакдалее», но его голос тонет в шуме микки мантика, попавшего в большой шлем… мэр города с алкой зельцер сползает с лимузина и спрашивает «кто к дьяволу такой этот гномишко?» когда тыща разгневанных туристов с топотом проносится по нему и каждый натягивает бейсбольные перчатки и является взвод/ «но, черт возьми, все же кто вы?» выступает мусорный промысл «я коул моложёр. отдал свою лошадь маневровому экспрессу. а в остальном я точно такой же как вы» бурные аплодисменты и шар прорывается сквозь топку, я «работаю на город, до того, как я тебя прихлопну, лучше скажи мне, чем ты занимаешься» «я актер. завтра завтра и завтра освещает эту мелкую милость от удара к удару, словно бедный рабочий сцены в громыхающей ярости, ничего не означая, ох, ромео, ромео, с какой целью пердишь ты? ништяк, а?» «я работаю на город, затопчу тебя своей лошадью» «хошь послушать из эдипа?» но внизу, под подпольем, Слепой Энди Лемон и eго друг Губ поют блюз кроличьей лапы в шпорах и дизайн легкого пуловера работы Чунга из парижа — они стоят в круглом аквариуме и все в них швыряют мраморными шариками… тем не менее, снаружи, когда исчезает слезоточивый газ, мы обнаруживаем, что у гнома перевязана рука и исчезла борода и мэр, обнаруживаем мы, уже дома и срочно дозванивается до кардинала спеллмэна/ это была долгая ночь и у всех было много контактов… я готов в постельку, полна скота пустынька
прости, что написал раньше, надо
было дергать зуб, наконец
прочитал великого гадзби. зашибись книга,
просто зашибись. этот лабух, несомненно,
так прямо и выдает как есть. здесь ничего
интересного нет. Чурбаник пытался заставить
осла прыгать через ограду, можешь себе представить,
что там было. сеструха вышла
за настоящего мордоворота. я сразу же вырубил
его. вот пока и всё
БЕЗНАДЕЖНО И МАРИЯ НИГДЕ
оборваха энн, дочка бразоса и зубы в ожерелье — фигня во плоти и граница с неслабым весельем призрака быкоборца и LIBERACION[7] и она с укравшим кожаную матерь и пищ
о кей, я иногда колюсь.
велика важность, тебе–то
какое дело? говорю тебе,
мервин, если ты не отстанешь,
я тебя еще раз слегка обдеру
там, где шрам, усёк? меня это
вроде как бесит. еще раз
назовешь меня этим именем в общественном
кафетерии, и я просто развернусь
и жахну так, что почувствуешь.
типа я раньше так еще не
злился, я больше терпеть не
стану, поделом тебе
КОНФЕДЕРАТСКИЙ ТЫЧОК В ДУБОК КОРОЛЯ АРТУРА
«…позже я покинул Казино
со ста семьюдесятью
гульденами в кармане.
нстинная правда»