Тарантул

входит громила — пинает газетчика
сами знаете куда — и начинает раздирать в клочья
рубашку наладчика звуковой аппаратуры

ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ КРАХ ТЕМНОЙ НОЧЬЮ

природа сделала так, что молодые шахтеры из Западной Виргинии не хотят быть шахтерами, а лучше поимеют этот Шеврик-46 — безналично — подадутся в Женеву… охотясь за подобиями выхода и Лорд Бакли и Шерлок Холмс готовы стать своей матерью, оборачиваясь к Звездной Дыре — Биологической Амазонке, говоря «я не хочу быть моей матерью!» и э. э.каммингс — пишите правильно — заворачивает остатки костей своего цыпленка в поросячий хвостик, принадлежащий Бронкс–Бэби №2 и она думает, что наступает конец света и пытается организовать митинг и ее 320–фунтовый Француз, который показывает язык ее отцу — он не хотит ни кусочка «не хочу я ехать ни в какой Сан–Квентин! я не преступник — я иностранец и что я могу сделать, если вы тут врубаетесь в э. э.каммингса, а я — как я уже говорил — я всего лишь иностранец» и она швыряет эти самые остатки костей своего цыпленка ему в лицо и какие–то знаменитости проходят мимо — они видят всю эту сцену и записывают номера серий… у Моны на левой передней груди реклама про одинокого объездчика — Монин кузен — этой 320–фунтовый Француз — он похож на Артура Конан Дойля… Мона — она похожа на сексуального Будду и всегда выглядит так, словно откладывает Золотые Ворота… она не врубается в э. э.каммингса — она врубается в Фернандо Ламаса — я в черном поезде, идущем на запад — на поверхности пустыни ареты нет — только — если хочешь — память об арете — но арета учит не полагаться на память — на поверхности пустыни нет ареты

стриптизерка входит с
обручальным кольцом на пальце — она просит
лимонаду,
но говорит, что согласна на бутерброд —
газетчик хватает ее — вопит «господи
помилуй»

ЧЕЙ–ТО КРАХ ТЕМНОЙ НОЧЬЮ

из целого Мексико и веселой невинности однажды является Сатана Осени — из нежности и варварского бибопа и одиноких комнат, где надо вкладывать монету в счетчик как на стоянке — в руки пресловутых дочерей, публикующих социальные стихи в журналах мод и ярмарок н любопытствующих по части приключений — польки пивных бочонков и жри наркоту «почему ХУАК не достал кастер?» говорят некоторые «я бы хотел знать, как это роберт бёрнс избежал гитлера!» говорят те, кто половчее — все Т–головые хипстеры и Марксисты в инвалидных колясках хотят быть в Канзас–Сити 51–го года и Сатана Осени и его друг Я ВАС НЕ ЗНАЮ глотают пердёж на угодьях и возвращаются и всем рассказывают и потом Я ВАС НЕ ЗНАЮ наконец приходит к заключению «что хорошего в том, чтобы всем о чем–нибудь рассказывать — у них у всех есть алиби?» и потом приходит Монтана и сами Ацтекские Землевладельцы — их атомные бары для гомиков подвергаются разграблениям и Епископы замаскированы под шоколадных узников и пустые, населенные привидениями дома на Варварском Побережье, где бюрократы — редкие мечтательные одиночки, повесившие Хаксли — Новое Пробуждение с деньгами и некуда идти и экс–мент, который пишет стихи и думает, что он — салями и Гэбби — покалеченная жуть с Телеграфного Проспекта, но которая хочет об этом услышать — которая действительно хочет об этом услышать? «кто там чего хочет услышать? мы всего лишь часть поколения! всего лишь одна грязная и паршивая часть!» сказал как–то Я ВАС НЕ ЗНАЮ Сатане и была осень «в смысле, типа хэппенинга с хула–хупом?» «нет — вроде хэппенинга с распятием!» «как Современный бит?» «как бить по дереву, пока персики не начнут падать»… и Сатана и Я ВАС НЕ ЗНАЮ — оба проскакивают по нью–йоркскому гоночному треку — все типичные возрождения и блондин, похожий ни эзру паунда и они идут прямо в Лето — без зимы — видя, что они настолько не страдали, Лу, стриженая под бобрик, одна из тех лапочек, что творят большие толстыс писания — ее нижняя челюсть отпала — какой–то нищий выходит из своей лачуги и вешает волос с ее губы — трамвай разбивается… но в целом — на самом деле никому нет дела

входит вся торговая палата целиком —
у каждого члена по ручной гранате —
всё превращается в кровь — кроме
музыкального автомата, незнакомца, одетого в —
календарь и открытки с видом греческого
здания… которую владелец
помещения по ошибке оставил
на радиаторе/ и пьеса начинается… это
всё в прошлом… я не стану столь
сильно оскорблять вас, записывая для вас всё это

КАЖЕТСЯ КРАХ ТЕМНОЙ НОЧЬЮ