Читаем Тарантул полностью

каждую ночь поезд проходит в то же стародавнее время и он, тот же старик, сидит глядя в четки гласящие «а что я тебе говорил» раскачиваясь взад и вперед думая о своем старшем сыне, Гаере, кто на всю жизнь в тюрьме – купив деткам пиво и убив бакалейщика карманной расческой – этот тот же старик, у кого ничего кроме ванны полной воспоминаний состоящих из: нескольких Деток Хьюи[164] для блях Президента – колоды карт из которой девались тузы – чуток порожних флаконов из-под дезодоранта – брошюрки египетских лозунгов – трех друг другу не парных штанин и полой веревки для линчевания… сидит в кресле из конфетной обертки бормоча день в суде – день в суде – я еще получу его – мой день в суде – щеголеватый юный джентльмен с обветренными губами потерся ими сегодня о шею старика – старичок замышляет месть как раз когда все тот же стародавний поезд стряхивает портрет матери его свистуна со стены и это пинает его к… дню в суде – я еще получу его – вчера тоже было не все хорошо – лиса бросила его на кучке грязи и какой-то мелкий поганец заехал ему прямо в грызло смесью бамбука, ячменя и гнилого мороженого – вот он и сидит жалея что не может пробиться к президенту – кишки старичка болят потому он окно отворяет глотнуть доброго свежего воздуху – он вдыхает поглубже – там веревка увешана мокрым бельем – старыми покрышками – грязными простынями – шляпами – куриными перьями – старым арбузом – бумажными тарелками и еще какой-то одежей – джонни барабанный ветер – прохожий индеец на пути в сент-луис стоит под окном старика – «обалдеть» говорит он подымая взгляд и видя как все это барахло на бельевой веревке вдруг всасывается в дыру… назавтра, за деньгами приходит сборщик квартплаты – обнаруживает что старик исчез а в комнате дополна мусора – хозяйка бельевой веревки заявляет об ограблении в отдел по грабежам – «украли все мои ценности» – бормочет она инспектору – поезд все так же проходит в то же стародавнее время и джонни барабанный ветер, его замели за бродяжничество – сборщик квартплаты оглядывается – крадет сломанную кукушку «думаю выдам жене» говорит он – его жена, ростом шесть футов и носит феску, и кто, сей же миг, в силу блажных обстоятельств, катит мимо в том же стародавнем поезде – а в общем, мало что происходит в чикаго

я не говорю, хороши илиплохи книги, но и не думаю,что тебе когда-либо выпадало самомудокопаться, о чем онивсе – ладно, допустим, у тебя раньше было «хорошо»в контрольных по айвенго и пять с минусомпо сайлесам марнерам[165]… а потом тыудивляешься, почему завалил экзамен погамлету – ну и вот, это все потому, чтотяпка с тряпкой не сделают грядки —точно так же, как зло за зло – верзла небудет – теперь, когда ты разобрался сжизнью[166], чего не попробовать вновь… могбы начать с телефонной книги —чудо-женщины[167] – или, быть может, ловца воржи – это всё одно и то же и у каждогона голове шляпа к переду задом во всехисториях         до встречи в порту         услужливо твой         Сэр Раболеп

Крах темной ночью

Перейти на страницу:

Все книги серии Лучшее из лучшего. Книги лауреатов мировых литературных премий

Боже, храни мое дитя
Боже, храни мое дитя

«Боже, храни мое дитя» – новый роман нобелевского лауреата, одной из самых известных американских писательниц Тони Моррисон. В центре сюжета тема, которая давно занимает мысли автора, еще со времен знаменитой «Возлюбленной», – Тони Моррисон обращается к проблеме взаимоотношений матери и ребенка, пытаясь ответить на вопросы, волнующие каждого из нас.В своей новой книге она поведает о жестокости матери, которая хочет для дочери лучшего, о грубости окружающих, жаждущих счастливой жизни, и о непокорности маленькой девочки, стремящейся к свободе. Это не просто роман о семье, чья дорога к примирению затерялась в лесу взаимных обид, но притча, со всей беспощадностью рассказывающая о том, к чему приводят детские обиды. Ведь ничто на свете не дается бесплатно, даже любовь матери.

Тони Моррисон

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее

Похожие книги

Колыбельная
Колыбельная

Это — Чак Паланик, какого вы не то что не знаете — но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины — просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или — СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи. Или когда племя так разрасталось, что уже не могло прокормиться на своей земле».Под колыбельную, которую пели изувеченным в битве и смертельно больным — всем, кому лучше было бы умереть. Тихо. Без боли. Без мучений…Это — «Колыбельная».

Чак Паланик

Контркультура
Культура заговора : От убийства Кеннеди до «секретных материалов»
Культура заговора : От убийства Кеннеди до «секретных материалов»

Конспирология пронизывают всю послевоенную американскую культуру. Что ни возьми — постмодернистские романы или «Секретные материалы», гангстерский рэп или споры о феминизме — везде сквозит подозрение, что какие-то злые силы плетут заговор, чтобы начать распоряжаться судьбой страны, нашим разумом и даже нашими телами. От конспирологических объяснений больше нельзя отмахиваться, считая их всего-навсего паранойей ультраправых. Они стали неизбежным ответом опасному и охваченному усиливающейся глобализацией миру, где все между собой связано, но ничего не понятно. В «Культуре заговора» представлен анализ текстов на хорошо знакомые темы: убийство Кеннеди, похищение людей пришельцами, паника вокруг тела, СПИД, крэк, Новый Мировой Порядок, — а также текстов более экзотических; о заговоре в поддержку патриархата или господства белой расы. Культуролог Питер Найт прослеживает развитие культуры заговора начиная с подозрений по поводу власти, которые питала контркультура в 1960-е годы, и заканчивая 1990-ми, когда паранойя стала привычной и приобрела ироническое звучание. Не доверяй никому, ибо мы уже повстречали врага, и этот враг — мы сами!

Питер Найт , Татьяна Давыдова

Проза / Контркультура / Образование и наука / Культурология