Тарантул

— Ты вот этот ободок запомни, — он выпуклый, сразу заметно. Смотри, — сказал Миша, поворачивая часы под разными углами.

Неожиданно из кастрюли вырвался пар, и пена шипя полилась на костер. Вася снял крышку.

— Много воды налил. Пускай выкипает, — небрежно пояснил он, как опытный повар.

— Ну, друзья, мне пора уходить, — сказал гость. — У меня тут есть еще дела. Что передать Ивану Васильевичу?

— Привет передайте, — сказал Миша.

— Происшествий не случилось?

— Нет. Все тихо.

— Ну, будьте здоровы.

Мужчина ушел. Ребята развернули пакет. Кроме хлеба, в свертке оказались банка консервов, граммов двести конфет и масло.

— Вот и масло для тушенки, — обрадовался Вася.

В отдельном кульке лежала картошка. Майор угадал, что ребята разведут костер, а главного удовольствия — печеной картошки — у них не будет. Миша высыпал картошку около костра, и на душе у него стало противно.

— Вася, смотри…

— Картошка! — восторженно воскликнул «повар». — Ура-а-а!

— Дурак ты, вот что… Иван Васильевич, наверно, думает, что мы чужих овощей не тронем. Он верит нам, а мы что делаем?

— Он не узнает, — несколько смутившись, сказал Вася.

— «Не узнает», — передразнил его Миша. — Конечно, он и не спросит. А у тебя какая-нибудь совесть есть? Сам вчера на что жаловался? «Вору-у-ют»… Нехорошо получилось.

— Ну ладно, больше не будем. Нам теперь хватит, — сказал Вася.

Некоторое время молчали, думая каждый о своем. Степа в душе был согласен с Мишей. Конечно, никто не узнает, что они брали чужие овощи, а хозяин этого большого огорода даже не обратит внимания на такую мелочь. Но все-таки получилось нехорошо. Миша прав, — дело не в том, что скажут или подумают про них, а дело в них самих.

— Замечательный человек майор. Никогда ничего не забудет, — после минутного раздумья сказал Миша. — И брат у него очень толковый.

В кастрюле кипело и булькало.

— Степа, ты ложки вымой. Сейчас будет готово, — сказал Вася.

Степа сбегал к реке. Когда он вернулся, тушенка с маслом была уже готова, и ребята быстро с ней покончили.

Взошло солнце. На дороге появились одинокие пешеходы и целые бригады с инструментами. Пришла машина за дровами. Сначала ребята напрягали все внимание при виде приближающихся людей, но постепенно привыкли и успокоились. Никого подозрительного не было. Вспомнили про кошку, и Миша со Степой пошли ее разыскивать.

— А ты, Василий, оставайся. И смотри в оба… В случае чего — свисти! — распорядился Миша.

Оставшись один, Вася сходил к Невке, вымыл кастрюлю, набрал чистой воды и, вернувшись к шалашу, принялся чистить картофель для супа, поглядывая по сторонам. Недалеко от него, по другую сторону дороги, женская бригада начала разбирать дом. Над местом работы поднялось большое облако пыли. Какой-то мужчина в сером пальто остановился на дороге и долго смотрел в сторону шалаша.

Вася насторожился, хотя мужчина и не походил на того, который был на фотографии. У этого было широкое лицо, выдающиеся скулы, усы. Мужчина оглянулся кругом, направился к разбиравшим дом женщинам и скоро потерялся из виду. Вася снова занялся картошкой и так увлекся, что не заметил, как к нему подошла женщина.

— Ты что тут делаешь? — раздался голос за спиной.

Вася вздрогнул от неожиданности и оглянулся.

— Видите сами — суп собираюсь варить.

— Это я вижу. А вообще-то зачем ты тут устроился?

— А мы огород караулим.

— Какой огород? — строго спросила она.

«Вот пристала», — подумал мальчик и, чтобы избавиться от женщины, показал рукой на ближайший огород, где он вчера сорвал три брюквы.

— Вот этот…

— Этот? А кто тебя просил? — угрожающе спросила женщина и вдруг закричала: — Вон отсюда! Чтобы духу твоего здесь не было! Караульщик какой нашелся!

— Тетя! Что вы кричите?

— А то! Это мой огород, потому и кричу. Моментально уходи отсюда!

— Тетя, мы же вам огород караулим. Вы, случайно, не Марья Петровна?

— Я Марья Петровна, — с недоумением сказала женщина.

— Ну вот. Вчера ночью приходила какая-то ваша знакомая за овощами, а мы ее не пустили. Мы сказали, что ваш огород на Невском проспекте находится.

— Врешь!.. Никто ко мне не мог приходить, — резко перебила она. — Врешь! Убирайся отсюда подобру-поздорову, а не то плохо будет. Слышишь?

Вдруг она увидела на земле брошенную ботву брюквы.

— Это что? Это моя брюква!

— Марья Петровна, почему вы думаете, что это ваша брюква?

— Потому что поблизости ни у кого нет брюквы. Это ты у меня украл!

— Украл!.. А картошку тоже у вас украл? — сказал струхнувший Вася, показывая крупную картофелину.

Это несколько озадачило женщину, так как ни у нее, ни у других на огородах картошки не было.

В это время вернулись приятели с охоты. Миша держал завернутую в какие-то тряпки кошку, а руки Степы были поцарапаны, и он облизывал выступавшую кровь.

— Картошки у меня нет… — продолжала женщина, не обращая внимания на пришедших. — Но это все равно. Никаких мне караульщиков не надо. Уходите отсюда, пока я не взялась за вас. Вот и весь мой сказ.

Она круто повернулась и зашагала к своему огороду. Миша выждал, пока женщина отошла подальше, и мрачно спросил:

— В чем дело?