Тарантул на каникулах

Огромный и важный шеф-повар взвизгнул неожиданно высоким голосом и отпрыгнул в сторону, как перепуганный заяц. При этом он налетел на одного из своих подчиненных, который нес мимо него огромную квашню с тестом. Квашня перевернулась, повар и его помощник свалились на пол, перемазались тестом и долго не могли подняться на ноги. С Ивана Павловича свалился его великолепный колпак, символ его единоличной кухонной власти, и глазам окружающих представилась лысая как колено голова шеф-повара, покрытая розовой лоснящейся кожей. Все его многочисленные подданные замерли, в восторге наблюдая за падением своего властителя. Они с трудом удерживали смех и делали вид, что заняты собственными делами, но в действительности не сводили глаз с неожиданного зрелища. В углу кухни раздалось отчетливое хрюканье: это один из недавно взятых на работу учеников не смог сдержаться и рассмеялся, закрыв рот фартуком.

— Кто смеется? — заревел шеф-повар, в очередной раз попытавшись подняться на ноги. Он снова поскользнулся на луже теста и свалился, громко выругавшись. Приподнявшись на локте, снял с лысины густой ошметок теста, окинул кухню злобным взглядом и повторил:

— Кто смеется, люля-кебаб вам всем в селезенку? На фарш пущу мерзавца! В сухарях зажарю!

Теперь хрюканье раздавалось уже из разных углов огромной кухни. Подданные Ивана Павловича явно взбунтовались.

Света не видела всех замечательных последствий своего антиобщественного поступка.

Как только шеф-повар, испугавшись паука, отскочил от нее, девочка юркнула в просвет между холодильником и разделочным столом, пригнулась и стремглав понеслась к выходу из кухни. Услышав за спиной взрыв хохота, она не стала оборачиваться, а только прибавила шагу, в долю секунды миновала короткий полутемный коридор и заглянула за его поворот. Возле приоткрытой служебной двери ресторана опять скучал прежний мордатый парень в засаленной поварской куртке. Разгружали очередную машину с товаром, и теперь поваренок, видимо, дожидался, когда ее водитель оформит документы и получит деньги. Света пожалела парня, который пропустил замечательное зрелище падения, в буквальном и переносном смысле, величественного шеф-повара. Но ей нужно было проскочить мимо него, чтобы окончательно вырваться на свободу. Оглядевшись, она подобрала на полу пустую алюминиевую банку из-под пива и бросила ее с таким расчетом, чтобы отвлечь скучающего привратника. Банка дребезжа покатилась по полу, парень повернулся на неожиданный звук, и шустрая девочка проскочила мимо него. Минуту спустя она уже шла по улице, разговаривая со своим пауком:

— Ну, Кузя, ты должен быть доволен, у тебя сегодня получилась отличная охота! Мне меньше повезло: не удалось конверт забрать…

Шедший навстречу ей мужчина удивленно вытаращил глаза: наверное, он не мог понять, с кем разговаривает эта странная девочка. Света показала ему язык и прибавила шагу.

Неожиданно рядом с ней притормозила большая черная машина. Дверца распахнулась, из машины выскочил худой мужчина с длинными, черными как смоль волосами, обхватил Свету поперек туловища и втащил ее в салон. Света пыталась вырваться, остервенело лягалась и даже укусила похитителя за руку, но он был гораздо сильнее, и очень быстро подавил ее сопротивление. На голову Свете надели мешок из плотной черной ткани, на запястьях защелкнули наручники. Машина резко сорвалась с места и набрала скорость. Рядом с девочкой раздался неприятный скрипучий мужской голос:

— Ты уверена, что л о она?

— На все сто, — отозвался женский голос, вкрадчивый и как бы мурлыкающий, — я ее тогда отлично разглядела.

— Да она же совсем пацанка!

— Да, но очень ловкая. В прошлый раз она от меня чудом увернулась…

— Скажи лучше, что ты просто дала маху! мужчина был явно недоволен. — Теряешь квалификацию! Мало того, что девчонку упустила, так еще и конверт куда-то пропал!

— Наверняка конверт у нее, — промурлыкала женщина, — а я из нее все что хочешь вытрясу, ты ведь меня знаешь! Вот посмотришь, как я с ней поработаю, тогда и скажешь, потеряла я квалификацию или нет!

Машина ехала всего минут десять, но Свете из-за неудобного положения, а еще больше из-за его унизительности эти десять минут показались вечностью. Наконец машина остановилась, что-то загудело — видимо, заработал мотор, открывающий ворота, после этого машина проехала еще немного и наконец окончательно остановилась. Дверца распахнулась, и чьи-то грубые руки вытащили Свету наружу. На голове у нее по-прежнему был мешок, поэтому девочка не устояла на ногах, споткнулась и упала на колени. Под ней был холодный и жесткий цементный пол, и при падении она больно ушиблась. Та же грубая рука дернула ее, не столько помогая подняться, сколько причиняя лишнюю боль.

— Не спотыкайся! — рявкнул резкий, скрипучий мужской голос. — Иди вперед! — И рука подтолкнула ее в спину.

— Тогда мешок сними! — ответила Света. Как я могу идти?

— Когда надо будет — снимут! — отозвался тот же голос, и спину обожгло резким ударом.