Тарантул на каникулах

На звонок долго никто не отвечал, потом послышались довольно бодрые шаги и голос, немолодой, но твердый, спросил, кто это там.

— Письмо заказное Бурыгиной Варваре Степановне! — громко сказал он. — Расписаться нужно.

За дверью послышалась какая-то возня и шепот, потом дверь приоткрылась, и Леня увидел в щели устрашающего вида стальную цепочку. Конечно, профессионал с огромными кусачками или с еще какими-нибудь серьезными инструментами сумел бы эту преграду преодолеть, но в Ленины планы не входило ссориться с хозяйкой квартиры.

— Ну? — сурово спросила высокая старуха. — Где письмо? Давай сюда!

Леня скроил свою самую обаятельную улыбку и развел руками.

— Я вообще-то по другому делу, — признался он, — у меня вести от Юрия Бурыгина. Хотел вот сообщить вам кое-что…

Старуха тут же сделала каменное лицо и попыталась захлопнуть дверь, но Леня успел просунуть в дверь ногу.

— А ну отойди! — крикнула старуха. — А то хуже будет!

И она ткнула Лене в ногу чем-то острым.

Леня охнул и отдернул ногу, старуха собиралась уже захлопнуть дверь, но в это время послышался истеричный женский вскрик:

— Пустите его, пустите! Он от Юрочки! Пускай он все расскажет!

— Да что несешь-то, дура! — разозлилась старуха. — Велели тебе тихо сидеть, так и сиди.

Жди, когда Юрка придет и тебя вызволит!

Леня по ту сторону двери очень обрадовался. Он уверился, что покойный Бурыгин действительно спрятал невезучую горничную у своей бабушки, или тетки, или кем там старуха ему приходилась. За дверью боролись, и кажется, молодость одерживала верх. Вот дверь закрылась, но только для того, чтобы снять цепочку. Леня толкнул дверь и осторожно вошел в прихожую. Прямо перед ним стояли две женщины, одна — та самая старуха, с которой он уже общался через цепочку, вторая — среднего роста, лет тридцати, а может, чуть постарше. Эта была всклокочена, глаза красные, чувствовалось, что она в последнее время часто плачет и вообще находится в крайней степени раздражения и тревоги.

— Ну вот, не послушала меня, получи теперь! — крикнула старуха. — Если тебя убивать будут, я и рукой не двину!

— Пускай лучше сразу убьют, чем с вами дальше здесь, как в склепе, сидеть! — завизжала молодая. — Только и сижу как привязанная возле телефона, скоро на шнуре удавлюсь!

— Тихо, женщины! — решительно сказал Маркиз. — Никто вас убивать не собирается. Вы, Варвара Степановна, кем Юрию приходитесь?

— А тебе-то что за дело? — проворчала старуха. — Ну, тетка я ему двоюродная…

— С дурными вестями к вам пришел, — Маркиз повесил голову, — Юрия-то убили третьего дня…

— Убили! — заверещала было Лизавета, но Леня быстренько подхватил ее под руку и протащил на кухню.

Старуха наблюдала за ним одобрительно, очевидно, ей понравились его решительность и оперативность. Сама она и не думала орать и падать в обморок. На кухне Леня бросил рыдающую Лизавету на стул и побрызгал на нее холодной водой из стакана.

— Тихо ты, — недовольно буркнула старуха, — всех соседей оповестить решила? А ты откуда знаешь, что с Юрием случилось? — она повернулась к Лене.

— Да уж знаю, не стал бы вам про такое врать…

— Кто тебя знает, — старуха удалилась в комнату, и Леня услышал, как она с кем-то разговаривает по телефону.

За это время Маркиз успел вытереть мокрую Лизавету вышитым кухонным полотенцем, встряхнуть ее и налить кипяченой воды из чайника. Вернулась старуха мрачнее тучи.

— Верные твои слова, — кивнула она Лене, я его жене бывшей звонила, она-то, ясное дело, в курсе. Мы с ней не ладили, вот она мне и не сообщила. Завтра похороны.

Лизавета прерывисто вздохнула, собираясь снова зарыдать, но Леня поглядел грозно, и она замолчала. Маркиз сел возле двери, так чтобы видеть обеих своих собеседниц. Собственно, старуха молчала, и Лизавета только тяжко вздыхала, посматривая на Леню.

— Ну? — наконец спросил Маркиз, — так и будем молчать?

— А что делать-то? — в глазах Лизаветы показались слезы. — Совсем я теперь пропала…

Юрочку убили, и меня убьют.

— Сама виновата! — буркнула старуха. Меньше болтать нужно.

— Это раньше язык за зубами нужно было держать, а теперь давай, девушка, рассказывай, как дошла ты до жизни такой, — предложил Леня, — может, я помогу тебе из этой передряги выпутаться.

— Ага, с чего это вдруг? — усмехнулась старуха, не давая Лизавете вставить ни слова, — с каких таких пряников ты ей помогать станешь?

— А с таких, уважаемая Варвара Степановна, что мне от нее информация нужна, — честно признался Маркиз, он понял, что с этой бабкой лучше не вилять в разговоре, — так что я предлагаю честный и взаимовыгодный обмен: помощь в обмен на информацию.

Старуха решительная, вон как зонтиком ткнула, до сих пор нога болит.

Несмотря на явное противостояние старухи, Лизавета решилась говорить, скорей всего осознала, что у нее нет другого выхода, а может, от природы была такая разговорчивая.

— Ну, в общем, — начала она прерывисто, так-то он, Юрочка, из себя, конечно, неказистый был мужчина. Росту маленького, прихрамывает… Нога у него, что ли, в детстве сломана была…