Тарас Балашов. Виртуальный любовник

И еще. Казалось, будто закончилось само время. Будто бы больше нет никакого движения реальности, потому что никогда не произойдет никаких событий…

Свет. Серый двинулся в сторону света, одновременно осознав, что может перемещаться в своем новом пространстве. Это казалось домом с узкими продолговатыми окнами. Нет, это глаза. Его несло к какому-то чудовищу, чьи огромные глаза светились впереди. Он не чувствовал ни рук, ни ног, но будто бы упирался руками и ногами во что-то, пытаясь препятствовать этому движению, пока не понял, что оно неизбежно.

Глаза приближались, страшные, кровавые, с красными капиллярами, и вдруг он понял, что они вовсе не огромные, а это он сам маленький, и видит он эти глаза изнутри. Так вот в чем дело… Еще мгновение, и он плюхнулся в эти глаза, будто надев на лицо маску, и в руки влез, как в перчатки, и в ноги, как в охотничьи сапоги.

Он очнулся. Прямо над ним стоял человек в белом халате. Спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Это… – пробормотал Серый, с трудом овладевая чужими губами. – Я уже в нем?

Лекарь говорил голосом Бурышева, но Серый не узнавал его. Бурышев усмехнулся и достал из кармашка халата круглое зеркальце. В желтом кольце был Тарас Балашов с перекошенным, как от инсульта, лицом, узнанный лишь по кокетливой ямочке на подбородке.

– А он где? – спросил Серый.

– Там, – Бурышев указал зеркальцем в сторону, где стоял стол и большой черный компьютер. – Он там! – доктор подошел к столу и постучал ладошкой по системному блоку.

Серый приподнялся на локтях того, кто сидел в этом ящике, все же чувствуя, что эти массивные руки наливаются им самим.

– И надолго он там?

– Откуда мне знать? Я могу его просто «делит» – удалить. Но это будет убийство.

– Ну-ну.

– Что «ну-ну»? Удалить? Мне не хотелось бы.

– Не удаляй.

– Правильное решение. Он мне пригодится для экспериментов. Правда, еще не знаю каких.

В голове шумело, казалось, что там вращается, точно подогнанный под кость черепа, гладкий пластиковый шар. Будто планета, горячая, как солнце, и оранжевая, как апельсин.

Впрочем, это движение прошло, когда он увидел свое тело со стороны: жизнь, полная героизма и предательства, милосердия и насилия, благородства и лжи, – теперь лежала перед ним в образе пятифутового трупа. Или нет? Он пригляделся…

– Что такое? – чуть ли не ужасом воскликнул Серый. – Он дышит!

– Он живой, – невозмутимо ответил Бурышев. – Без разума, но кровообращение и прочее в порядке. А теперь отвернись. Я должен сделать ему инъекцию. Несколько кубиков воздуха в вену. Потом отвезем его и положим у тебя в берлоге…

– Я сам, – сказал Серый и попытался встать.

Его качнуло, он схватился за край кушетки и упал на пол. Прошептал:

– Что-то не то…

– Я все сделаю, – сказал Бурышев, помогая ему вновь взобраться на ложе своего второго рождения.

– У меня отнялись ноги! Я их не чувствую совсем, – с отчаянием воскликнул Тарас-Серый.

– У одной крысы такое было… – задумчиво проговорил Бурышев.

– И что с крысой?

– Она не умерла, – уклончиво ответил он.

– Она выздоровела? Совсем?

– Да. Но ей пришлось немного полежать в реанимации.

– Отменно! – сказал Серый, чувствуя, как в голове снова кружится шар.

– Я все сделаю сам. Отвезу тело. И укол, пожалуй, сделать надо будет уже там. Трупное окоченение, понимаешь. ли…

Это было последнее, что он слышал, всем своим существом утягиваясь в этот вращающийся огненный шар.

Глазами героя

В квартире на Соколе Серый очнулся уже окончательно, впервые за последние дни оставшись один. Он долго стоял перед зеркалом и рассматривал настоящего Тараса Балашова. Перед ним было другое лицо. Он не мог этого объяснить, но Тарас в зеркале, был не совсем тот Тарас, которого он видел раньше.

Оказывается, то, что мы видим, вообще – иллюзия, обман. Каждый человек видит мир по-своему. Бурышев был теперь немного другим, да и все лица, которые он знал – тоже. Включив телевизор, он обнаружил другого президента страны, других певцов, хотя имена у них были те же самые. Странно, что он не подумал тогда о Наталье, о том, что и она – цель всей этой операции – могла также выглядеть иначе в глазах этого нового человека…

Просто он был увлечен своими ощущениями, изучением самого себя. Не Влад, конечно, не футболист. Крепкие ноги: он на самом деле дружил с велосипедом. Лицо не смазливое, но мужественное и умное. Длинные музыкальные пальцы. Серому вдруг пришла в голову странная мысль. Он откинул крышку с пианино, доставшегося от прошлых жильцов, и просто забарабанил пальцами по клавишам. Получилась какая-то стройная мелодия. Интересно, что еще унаследовало это тело?

Медлить больше было нельзя. Влад уже наверняка узнал о его смерти. В этот самый момент он уже мог волочь Наталью в Измайлово, чтобы уверенно и спокойно, безо всяких там жалюзи…

Серый раскрыл компьютер и ответил на запрос Натальи, посланный через форму.