Читаем Тарас Шевченко полностью

Тарас Шевченко

Леонид Федорович Хинкулов , Леонид Фёдорович Хинкулов , Михаил Михайлович Зощенко

Нигде ни в чем отрады нетуДуша, поднявшись до рассвета,Напряв немного, вновь леглаА воля душу сторожила, —Беднягу снова поднялаДрянная малую смутила— Рыдай! — сказала — Солнца нет!Не загорится правды свет! —Но душу обманула воляУж солнце всходит над землейИ день приводит за собой.Зашевелились на престолеКрепкохребетные цари.И будет правда на земли!.

Глашатаем, провозвестником света нового дня ясно сознавал себя Шевченко в эти годы острой революционной обстановки в России.

Образ идущего после темной ночи лучезарного дня, после мрака самодержавного, крепостнического гнета — яркой революционной вспышки и социального обновления становится излюбленным образом в гражданской, политической лирике Шевченко 1859–1861 годов.

С твердой верой в победу революции поэт восклицает:

Мука! Мука!О скорбь моя, моя печаль!Когда ты сгинешь? Или псамиЦари с министрами рабамиТебя затравят, изведут?Не изведут! А люди тихоБез всякого лихого лихаЦаря на плаху поведут!

Как бы проникая взором сквозь туманную пелену времени, поэт обращается к борцам за торжество истины и справедливости:

А вы по всей земле без страха,Предтечи светлые, прошли…Будет битоЦарями сеянное житоА люди вырастут. УмрутЦари и те, что не зачатыИ на воспрянувшей землеВрага не будет, супостата,А будут сын и мать, и святоЖить будут люди на земле

Он предсказывал гибель царизма, подобно тому как погибали рано или поздно все деспотические монархи: хищника-царя

ПодстереглиИ, заковавши крепко в путы,В Египет люди отвелиНа каторгу

Когда появился новый деспот, так же притеснявший народ,

И этот не избег оков, —Он схвачен был, тот пес на троне,В тюрьму посажен в ВавилонеГлубокую, чтоб бедный людНе слышал яростного рыкаСамодержавного владыки,Царя несытого…

Пройдут «дни беззакония и зла». Поэт уверенно предрекает царям и вельможам неминуемый исход:

Ветер с поляДохнет, сметет, очистит путь,И ваше злое своевольеКупаться будет и тонутьВ своей крови. И плач великий,Совсем не схожий с львиным рыком,Услышат люди. Этот плач —Никчемный, долгий и поганый —Народной притчей скоро станет!Самодержавный этот плач!

Тогда-то перед трудовым народом откроется широчайшее юле деятельности. Вот почему с таким горячим чувством обращается поэт к этому грядущему дню всенародного творческого расцвета:

Земля моя, распашисяТы в степи просторной!Ты прими в себя, родная,Ясной воли зерна!Распашися, развернися,Расстелися полем!Ты засейся добрым житом,Ты полейся долей!На все стороны раздайся,Нива-десятина!Ты засейся не словамиА разумом, нива!Выйдут люди. Время жатвыНастанет счастливой.Расстелись же, развернись же,Убогая нива!!!

Романтическая взволнованность раннего эпоса поэта, разрушительная аналитическая сила социальных раздумий эпохи «Трех лет», задушевный лиризм, проникновенность образов «невольничьей поэзии» — все соединилось в лирике и поэмах Шевченко 1859–1861 годов в период наивысшего расцвета его поэтической мощи.

В этих стихах часто можно проследить прямое развитие традиций мужественной гражданской лирики Рылеева, Пушкина, можно услышать интонации, напоминающие и едкие сарказмы Лермонтова, и гневные призывы Барбье, и иронические реплики Беранже; однако же творчество Шевченко составляет совершенно самостоятельную и совершенно новую страницу в истории мировой литературы.

Перейти на страницу: