Тардис

Голос его лился нежно и мелодично, отчего акцент звучал еще приятнее.

Я приткнулся к нему под бок и, наблюдая за ним, слушал. Он словно загипнотизировал меня.

Прочитав полностью первую главу, он прервался и посмотрел на меня. Я улыбнулся и мягко проговорил:

– Мама читала мне эту книгу.

Из сидячего положения он соскользнул вниз и улегся на бок ко мне лицом. Прижал книгу к груди, а другой рукой коснулся моей щеки. Он не любопытствовал, не настаивал на ответах. Он просто смотрел на меня.

– Каждый вечер она читала мне несколько страниц, – поведал я. – Эта книга была моей любимой.

– О, Брэнт, – прошептал он.

В его глазах виднелось беспокойство. Никакой жалости, никаких сомнений. Наверно, поэтому я ему и рассказал. А, может, по какой–то другой причине. Может, в глубине души мне хотелось, чтоб он знал.

Как бы то ни было, сомневаться желания не было. Я просто продолжил рассказ.

– У меня было обалденное детство. Я был обычным ребенком, хорошо учился в школе, занимался спортом. Перешел в старшую школу, и у родителей имелись высокие ожидания. Ну, знаешь, насчет футбола, оценок… колледжа… – Я вздохнул. – Понимаешь, я всегда считал, что родительская любовь безоговорочна. Всегда думал, что они будут любить и поддерживать меня, несмотря ни на что… но когда мне исполнилось пятнадцать, я сознался им в своей гомосексуальности, – тихо закончил я. – Насчет безоговорочности я ошибался.

Логан провел большим пальцем по моему лицу. Он все еще не произнес ни слова. Он только слушал.

– В общем, я выяснил, что кое–какие вещи мои родители не способны принять. Или простить. Мать пришла в ужас, хотя, кажется, ее больше парило, как отреагирует церковная группа, и темой каких слухов она станет.

– А отец?

Я громко выдохнул.

– Он пригрозил выбить из меня эту дурь, тогда–то и вмешалась бабушка, мать отца.

Логан выглядел подавленным, поэтому я улыбнулся.

– Я даже не помню, почему она была у нас дома. Но она стала свидетелем происходящего, влезла между мной и отцом и велела мне идти наверх и собрать свои сумки.

Логан моргнул, вытаращил глаза и побледнел сильнее обычного.

– Наверху их было отлично слышно, – продолжил я. – Отец орал что–то насчет религии и Бога, а бабушка орала в ответ, что Богу будет стыдно за него. Я спустился вниз со школьным портфелем и сумкой вещей, и мы ушли. Больше я их не видел и не общался с ними.

Логан покачал головой и прошептал:

– Господи, боже.

– Спустя несколько дней бабушка вернулась забрать оставшиеся вещи. И все. Не знаю, что в тот день было сказано, но бабушка больше с ними не общалась. – Я посмотрел на Логана. Его глаза блестели. Его ладонь лежала на моем лице, и я накрыл ее своей рукой, после опуская их между нами. Его пальцы стиснули мои пальцы. – Больше всего я сожалею, что бабушка умерла, так и не примирившись с сыном.

Логан покачал головой.

– Ох, милый.

Я вернулся к книге «Остров сокровищ», которую Логан прижимал к груди.

– У меня не очень много приятных воспоминаний о матери, но эта книга – одно из них.

По его виску скатилась слезинка.

Я закрыл глаза и прошептал:

– Пожалуйста, не плачь.

Он ничего не сказал. Но с поразительной силой притянул меня в объятия, а я уткнулся ему в шею. Он обхватил меня руками и просто обнимал.

Дьявольски крепко.

После рассказа о родителях мне стало гораздо легче. Я словно освободился. Но было что–то большее. Я открылся ему. Поведал о том, что знали всего несколько человек. Я понимал, что это означало. Я впускал его в свою жизнь.

Что одновременно и пугало, и подбадривало.

По прошествии некоторого времени я нарушил молчание.

– Логан?

Он гладил меня по волосам.

– Да?

– Почитаешь мне еще?

Он чмокнул меня в макушку и перекатился на спину. Моя голова лежала на его груди, а его свободная рука обвивала мои плечи. И он начал вторую главу.

Глава 9

Я затерялся в истории, голосе Логана и в ощущении, что меня желают и принимают. Я не помнил, когда в последний раз чувствовал себя столь умиротворенно. Он прекратил читать, чмокнул меня в макушку и прошептал:

– Спишь?

Я ответил ему так же тихо:

– Нет. А что?

– Ты молчишь. Ты никогда так долго не молчал.

Я оторвал голову от его груди, посмотрел на него и улыбнулся.

– Я мог бы слушать тебя часами.

Он тепло улыбнулся и притянул меня для поцелуя. Он целовал меня все глубже и медленнее и прижимал все ближе и крепче. А потом горячо пробормотал в ухо:

– Как насчет четвертого?

Четвертого.

Четвертого? А, четвертого. Я и забыл о своем маленьком оргазм–квесте.

К счастью, мы все еще были лишь в нижнем белье, поэтому много снимать не пришлось. Я сполз с кровати и, встав рядом с ней, потянул его за ноги, и его зад расположился возле края постели. Одним резким движением я стащил с него боксеры, быстро взял с тумбочки все необходимое и перевел взгляд на него. От открывшегося вида перехватило дыхание.

Красивый мужчина с длинными широко раздвинутыми бледными ногами, длинным устроившимся на животе отяжелевшим членом глядел на меня потемневшими глазами и кивнул. Я приподнял его ноги, подталкивая их к его груди и обнажая зад.

Я провел языком по его длине, по яйцам и по входу.

И он застонал.