«Тарелки» над Кремлём

И был он какой-то особенный. Как пишет Катаев, его обаяние было такое, что девушки в обморок падали. Я хоть и не девушка, но тоже чувствовал что-то такое — то ли восторг, то ли вдохновение. И ушёл он тоже необычно…»

Тут профессор прервался, предложив выпить чайку. А потом предупредил: “Только смотри, пока я жив — никому. Да и потом фамилии моей не упоминай, забудь. Труды мои читать будут ещё долго. Не хочу, чтобы меня воспринимали в каком-то другом качестве”.

Наконец профессор продолжил: “Это было зимой 1940 года. Вечерело, все поужинали, и я прилёг. Вдруг за окном — яркая вспышка вроде молнии, но в полной тишине. Больничный барак в отличие от обычных на ночь не запирался. Мы дружно высыпали во двор. Кругом темно, только фонари светят, а в небе — яркое пятно, будто кусок расплавленного металла, аж смотреть больно. Вроде небольшое и находится недалеко, не в небесной выси, а непосредственно над бараком. Описало оно круг, потом другой, только в обратную сторону. Продолжалось это секунд тридцать. Потом опять вспышка — и всё исчезло.

Надзиратели бегают, собаки лают… Нас в барак загнали. Я хотел было к Нарбуту подойти, обсудить увиденное (он в другом конце барака лежал). Подхожу, а койка пустая. Поискал — нет его нигде. Я удивился, но промолчал. В лагере вообще лучше рот лишний раз не раскрывать. А утром на проверке Нарбута так и не обнаружили… Трясли нас трясли — а толку? Лично я его видел приблизительно за час до вспышки”.

Я был потрясён. “Профессор, вы хотите сказать, что поэта Владимира Нарбута…” Но тот меня прервал: “Не хочу. Не говорю. Молчу!”

Попытался уточнить, как выглядело это загадочное явление. Добился только одного: пятно света (или светящееся тело) двигалось по горизонтали. Описало правильный круг, а потом точно такой же — в обратном направлении. “Не до измерений нам было. О другом думали”. А ещё профессор добавил, что Нарбут очень раскаивался в своей слабости, когда принял жизнь от врага.

Минуло много лет. Профессора К., увы, с нами уже нет. Вот я и решил изложить всё, что запомнил.

О В.И.Нарбуте я прочитал потом небольшую заметку. В конце её значилось: “…был сослан в Магадан, дата и обстоятельства смерти неизвестны”.

Если рассуждать логически: зачем НКВД было скрывать смерть очередного “врага народа”? Побег? Он был инвалидом…

Благодарю за внимание.

Ю.А.С.»

Минуя преграды и расстояния

Свыше полувека назад группа исследователей-биофизиков — Г.Иеронимус, К.Аптон, В.Кнут и ряд других — сделала сенсационное открытие: о возможности дистанционного воздействия на человека через его изображение, например, через фотографию или качественно выполненный портрет. Авторы назвали своё открытие эффектом переноса информационного действия, или ПИД-эффекгом, причём показали, что он имеет адресный характер. Но началась Вторая мировая война, и это открытие было надолго забыто. Хотя и не всеми…

В 1943 году эксперименты с ПИД-эффектом были проведены в Риме при участии югославского студента Данко Митича. Сведения об этих экспериментах были доложены Гиммлеру, который курировал институт «Анэнербе» («Наследие предков»), помимо прочего занимавшегося вопросами парапсихологии и оккультизма. Спустя несколько дней Митич погиб при загадочных обстоятельствах…

В начале 1960-х годов аналогичные эксперименты проводились в Ленинградском университете в лаборатории парапсихологии под руководством профессора Л.Л.Васильева. По разработанной Васильевым методике испытуемых дистанционно погружали в сон, причём испытуемые находились как в обычных условиях, так и в экранированной от электромагнитных излучений камере.

Эти опыты профессор Васильев начал ещё до войны на дистанции Ленинград — Севастополь. Индуктор из Ленинграда вызывал по заранее согласованной программе сон, а затем пробуждение находившейся в Севастополе перципиентки И. Опыты прошли успешно, но статистики было маловато. Повторяя этот эксперимент через 30 лет, профессор Васильев рассчитывал на большом контингенте студентов-добровольцев подтвердить ранее полученные результаты, а заодно подтвердить или опровергнуть электромагнитную природу фактора воздействия.

Студенты ЛГУ весьма охотно участвовали в подобных экспериментах: можно было вполне законно и с научными целями поспать во время занятий (эксперименты в основном проводились днём), а заодно заработать три рубля в качестве вознаграждения. Однажды участник такого эксперимента привёл с собой своего товарища, первокурсника Сашу Карпенко (фамилия изменена), приехавшего учиться в Ленинград из украинской глубинки. Однако, смущаясь и краснея, первокурсник предложил профессору свой вариант эксперимента: находясь в лаборатории, он заставит заснуть любого знакомого ему студента, находящегося в любом месте на террритории университета.