Тариф на любовь

Вечерние тени сгущались все сильнее, плавно перетекая в густую европейскую ночь. С приоткрытого балкона отчетливо тянуло душной сыростью и запахом дождя. Надо бы встать, прикрыть дверь, включить кондиционер. В прохладе мне всегда легче. Но тело, пережившее сильнейший приступ, подточенное болезнью и нервными переживаниями, накачанное незнакомыми мне лекарствами, отказывалось мне подчиняться. Оставалась одно: ждать. Либо пока не пройдет слабость, и я смогу встать. Либо пока кто-нибудь не решит меня проведать. Беспомощность – самое унизительное чувство для того, кто давно привык полагаться только на себя. Но другого выхода у меня не было. Только лежать, страдать от духоты и ждать.

Неожиданно потолок прочертила странная длинная тень. Мелькнула и пропала. Тихо зашелестели шелковые гардины, прикрывавшие балконную дверь. Не то, чтобы я сильно испугалась: пятый этаж, на котором находился мой номер, не располагал к прогулкам по соседским балконам. Тем более, что ближайший соседский балкон находился на расстоянии более полутора метров от моего. И все же мое многострадальное сердечко сорвалось в очередной забег, впрыскивая в кровь приличную дозу адреналина. На этой волне даже удалось повернуть голову и слегка приподняться на одном локте.

Я долго всматривалась, затаив дыхание, в полутемную комнату. Изучала уже погруженные во мрак углы. Ощупывала взглядом пространство между кроватью и балконом. Бесполезно. Слишком явно в комнате была я одна.

Устав напрасно тратить и без того скудную энергию, я обругала себя последними словами и без сил рухнула назад на подушку. На глаза против воли навернулись слезы. Себе-то можно и не врать. Я ждала и надеялась, что ко мне придет Алекс. Но, видимо, напрасно. Скорее всего не я, а совсем другие дела вынудили вампира сунуться едва ли не в пасть к чистильщикам. Я – уже отработанный материал. И не стою того, чтобы ради меня рисковали бессмертием. Жаль. Я ведь ни на что не претендую. Всего лишь хочу попрощаться.

Горячие соленые ручейки выплеснулись из уголков моих глаз и резво побежали к вискам. Я с силой зажмурилась в попытке удержать непрошенную влагу. И даже задержала дыхание, не давая истерике взять надо мною верх, давя ее в зародыше. Смысла в слезах все равно нет. Только последние силы растеряю. Сосредоточившись на том, чтобы медленно, размеренно дышать, я сосчитала до двадцати одного. Дальше задерживать дыхание оказалось невозможным – легкие буквально разрывало от недостатка кислорода. И я вдохнула, чутко прислушиваясь к своему состоянию.

Как ни странно, моя варварская методика принесла результат: рыдать перехотелось. Осталась только невероятная, свинцовая усталость. Но с этим дыхательными упражнениями не справишься. Судорожно втянув носом воздух, я медленно открыла глаза. И оцепенела.

На краю кровати на расстоянии вытянутой руки от меня сидел Алекс. Вечерние тени бродили по его уставшему лицу. Пронзительный, нечеловечески-зеленый взгляд не отрывался от моего лица. Глюк?! Или реальность? Я замерла, забыв, что нужно дышать. Если это глюки, а мое тело сейчас где-то корчится в предсмертных судорогах, то пусть они продлятся подольше. Я жадно впитывала, изучала любимый образ, столько раз снившийся мне ночами за последние полгода.

Не знаю, сколько я так лежала, не дыша, не двигаясь, ничего не говоря. Но в конце концов у меня закружилась голова. Мне стало мало просто сидеть и смотреть. Захотелось прикоснуться. Пусть и в последний раз. Сказать, что я не в претензии. Что то, что меня ждет – закономерный конец для никому не нужной недоведьмы. Алекс ни в чем не виноват. Сердце сжалось горько и сладко одновременно. Спасибо, судьба, за такой подарок в конце жизненного пути. Я не попрошу большего. Мне больше нечего желать. Разве что, чтобы любимый был рядом со мной до конца. Но только я точно знаю – вампир не согласится. Так что да, я благодарна и за то, что у меня есть. Вот только прикоснусь к нему в последний раз. Даже если это и глюк.

Я попыталась приподняться на локте, дотянуться хотя бы до его руки. Но предательская слабость и недавний выплеск адреналина подточили остатки моих сил. И, едва оторвав голову от подушки, я со стоном рухнула обратно. В теле родился первый спазм, предвестник приступа. Лекарство заканчивало свое действие. Тоска придавила грудь. Нет! Только не это! Не сейчас, пожалуйста! Не хочу, чтобы Алекс видел, на сколько мне сейчас плохо.

От бессилия и беспомощности слезы вновь хлынули из глаз.

Глава 10

– Анька!

Вся невозмутимость Алекса разлетелась вдребезги, как стекло. Вампир тенью метнулся с кровати на пол, встав на колени, сгреб меня в охапку и прижал мое мокрое от слез лицо к груди.

– Аня, прости! Прости! я так виноват перед тобой!

В голосе Алекса отчетливо слышалась мука. И что-то еще, что мне никак не удавалось опознать.