Тариф на любовь

Господи, как может в одном человеке сочетаться такая огромная доброта, красота и порок блуда? Ладно, для женщины это древнейшая профессия, но чтобы мужчина… И почему именно Асе он попался на дороге, вернее, она попала к нему в постель? Было бы куда проще не знать его и его пристрастия, встречаться и беседовать, не имея за спиной унизительных воспоминаний…

— Размечталась! — хмыкнула Ася. — Какое мне до него дело? Какое дело до его клиенток? И вообще, какой он мне Ваня?!

Ася хотела подобрать соответствующий эпитет, но устыдилась прежде, чем придумала подходящее слово. Безнадежно вздохнув, полная внутренней сумятицы и неразберихи, она вымыла посуду и пошла в комнату. Телевизора нет, радио наслушалась на работе — ничего интересного, и никаких визитов. Хоть бы девчонки из общаги приехали, хоть бы Катюша пришла поболтать. Никого. Одна на всем свете. Ася побрела к полкам, указательным пальцем провела по корешкам книг. Так, Тургенев. «Ася»…

Но следующий день принес новость.

— Анастасия Федоровна, вас к телефону.

Ася не торопясь встала из-за стола и пошла в соседний кабинет, где находился телефон. Она не ждала звонков, поэтому сухо проговорила в трубку:

— СМУ-8, отдел труда.

— Асенька!

У нее упало сердце. Меньше всего она ожидала услышать Юлиана. Вот уж не думала, что у него хватит наглости звонить после того, как познакомил Асю с женой.

— Ася, это Юлик. Ты слышишь меня?

— Слышу, — устало выдохнула девушка, стараясь не показать любопытным кумушкам за рабочими столами свое возмущение. — Что ты хочешь?

— Я был в командировке, — оптимистично сообщил Юлиан. — Звоню с вокзала. Нам надо поговорить.

— Об этом мы уже говорили. — Неожиданно ей вспомнилось, что чаще всего Юлик проводил с ней ночи после командировок. Что ж, хорошее оправдание для дома. И для семьи. — О юбилее племянников мы тоже говорили. Что еще?

— Ты сердишься, Ася? — В голосе Юлиана было такое удивление, словно Ася провинилась и теперь к тому же закатывает истерику.

— Нет. — Она старалась говорить ровным голосом. — Уже давно нет.

— Нам надо встретиться.

— Не надо.

Но Юлиан не слушал Асю.

— Я буду у тебя в обычное время. Мы все выясним. Пока.

Он не дал ей ответить и положил трубку.

Ася поблагодарила сотрудниц и вернулась в свой кабинет. График лимита командировочных по участкам показался непонятной таблицей со множеством неизвестных. Она посмотрела на часы — до конца работы оставался час с небольшим. Конец месяца — затишье перед бурей, и нет повода задержаться подольше.

Впервые Асе не хотелось идти домой, в свою новую, любимую квартиру, плод долгих лет усилий и ожиданий. И не в квартире дело. Ася подумала, что и дом, ее жилище, тоже скучает в ее отсутствие и сиротливо ждет, когда вернется хозяйка, оживит тишину шумом кухонной утвари, напевом популярной песенки.

Сегодня вечером Ася будет скучать без своего дома. Черт, надо же было приводить Юлика, показывать, где живет! Теперь он может диктовать условия. Кобель поганый!

Пойти, что ли, в общагу к девчатам? Но и эта перспектива не прельщала. Ася знала Юлика как хорошего человека, пока не познакомилась с его женой, но знала также о его упорстве и уважала за это, пока оно не обернулось против нее. Если он хочет увидеть ее, он все поставит вверх дном, но своего добьется. Стоит ли бежать от этой встречи — только оттягивать неизбежное?

Ася внутренне собралась и углубилась в изучение графика. К тому же бегство — признак слабости, а она не такая. О-о, для Юлика в ней нет ни одной слабинки по той простой причине, что она не любит и не любила его. Симпатия, приятное времяпрепровождение — да, но не любовь. И даже секс он не может поставить себе в актив. Интересно, что в нем нашла его жена? Уйти от Ивана, и к кому! В памяти всплыл вопрос Вани: любит ли она выяснять отношения? Нет. Теперь Ася могла с уверенностью сказать, что нет. Это ассоциировалось с ссорой, доходящей до скандала. В самом деле, человек добивается, чтобы услышать то, что другой говорить не хочет. Один мудрец сказал: не хочешь услышать ложь — не спрашивай. И Ася бессознательно подчинялась этой мудрости. Она редко задавала вопросы, предоставляя собеседнику самому говорить о том, что он считает нужным. Скрытная сама, она не лезла в душу, зная: когда придет доверие, придет и откровенность. Жаль только, что некоторые путают откровение с элементарной честностью и порядочностью. И в результате о семейном положении сообщается постскриптум, и у матери неожиданно обнаруживается тяжелая болезнь, а родные дети превращаются в племянников… Господи, и поворачивается язык говорить такое о самых близких!

Да, решила Ася, она встретится с Юликом, выслушает — самой сказать нечего, — попрощается и отправит восвояси.

Кстати, и другой — абсолютно не Ваня!

Иван захлопнул дверь, сразу отправился на кухню и плюхнул сумку на стол. Тезка нагрузил его от всей души. «Возмещаю испорченные химикаты», — сказал он Ване, вручая хозяйственную сумку продуктов домашнего приготовления.