Тариф на любовь

«Б-б-б…» — Иван усердно искал в памяти приличное слово, которое бы соответствовало его реакции. Напрасный труд.

— Именно поэтому, — продолжала с нарочитой бодростью Вера, — я и обратилась к ней. И еще потому, что только вы можете помочь мне. Но из-за того смазливого мерина… — Вера состроила издевательски-извинительную мину. О присутствующих не говорят, понял ее Иван, но имеют в виду. — В общем, у всех свои проблемы. Ася меня даже не выслушала, что, кстати, очень обидно. Подруга все-таки. И вот сейчас, — Вера преувеличенно вздохнула и с тоской посмотрела на бутерброды, — вместо того чтобы действовать, мы пьем кофе. А время идет.

Ну и стерва! Ну и потаскуха! Возмущению Вани не было предела. Решено. Он выведет эту секс-бомбу на чистую воду, утопит ее в собственной похоти, если у нее хватит глупости опорочить его.

— Так, какую помощь ты ждешь от нас с Настей? — Иван каждый раз подчеркивал союзничество с Асей, но Вера, если и замечала, не показывала вида.

— Да-а, — выдохнула она, закусила губу в нерешительности. — Никогда не ревела в мужскую жилетку. Придется учиться.

Вера сомневалась. Ася, нет слов, хороша, но и сама она виновата не меньше. Чертов язык мелет что ни попадя, как в судный день. Неужели нельзя было без хохмочек рассказать о своих предчувствиях и туманной тревоге? Ну как такое объяснить мужику? У него ж мозги ниже пояса. И Аська тоже — пошли да пошли, словно ежа съела.

Следующее движение далось Вере с большим трудом, и все-таки она пересела из кресла на диван, рядом с Иваном. Иван поменял положение. Опершись спиной о подлокотник дивана, он сел лицом к Вере (и подальше от нее), положил руку на спинку Настиного кресла. Вера проследила за его рукой, там и остановила взгляд.

— Окаяшка рогатый! — неожиданно тихо и с удивленно поднятыми бровями произнесла она. — Я не знаю, с чего начать.

— К делу, Вера, — требовательно подтолкнул ее Иван, нервно барабаня пальцами по обшивке кресла.

— Никаких чувств! — поразилась Вера, дернув головой. — Ладно, не боись — сама такая. Я вот о чем хотела тебя спросить, Ваня…

Вера менялась на глазах. Воинственно настроенный Иван отвечал на ее пространные вопросы, касающиеся его гостей на новоселье. А Вера забыла свою браваду; тщательно подбирая слова, она спрашивала и спрашивала, как на перекрестном допросе, о новых знакомых. Воинственность Ивана сменилась удивлением, недоверием и, когда прозвучало наконец конкретное имя, ошеломлением, облегчением и… смехом.

Ася сидела не шелохнувшись. Сначала она прислушивалась к тихой беседе Вани и Веры, но очень скоро потеряла нить и суть, а серое вещество в голове превратилось в туман, такой же вязкий, как едва прикрытая водой кофейная гуща. Ася утратила чувствительность, только мужская рука на спинке кресла, позади ее головы, то посылала горячие импульсы, то притягивала, как магнит, чем приводила в смятение и негодование.

— Поехали! — Иван легко поднялся с дивана, проверил, хорошо ли заправлена рубашка сзади.

— Сейчас? — В полном недоумении Вера округлила глаза.

— Когда же еще? В любом случае я приглашаю вас в ресторан.

— Кажется, мой девиз украли из-под носа. — Вера возвела очи кверху. — С вами невозможно иметь дело. С обоими. Ладно, поехали.

Ася уже давно знала, что пора уходить, — еще тогда, как только Вера подсела к Ивану и взяла все в свои руки. Ну почему она не ушла в тот момент? Дождалась, когда ей укажут на дверь, дав понять, что она лишняя.

— Я пошла, — безразлично произнесла она, поставила чашку на столик и, тяжело опираясь руками о подлокотники, поднялась. Ноги едва держали ее, колени ныли и все норовили подогнуться. Ася пошатнулась.

— Ты куда? — удивился Иван и быстро протянул руку, чтобы поддержать девушку.

Ася, споткнувшись, шагнула, чтобы удержать равновесие и избежать прикосновения Ивана.

— До свидания, — удалось сказать ей, и она направилась к выходу.

— Ася! — закричала Вера. — Да что с тобой в самом деле? — Девушка покачала головой. — Я изувечу этого подонка! — неожиданно злобно прошипела Вера, извинилась перед Иваном и побежала за подругой.

Вера затащила Асю в ванную и начала трясти, выпытывая причину ее состояния. Ася ослабла в руках подруги, привалилась головой к ее плечу и горько зарыдала под причитания Веры, ее бурные обещания и угрозы, смешанные с исповедью о себе. Из путаного рассказа Ася поняла, что Ваня не интересует Веру; он мог, чего и добивалась Вера, познакомить ее вновь со своим приятелем, предоставить возможность встретиться с ним. Слезы не прекратились, но стали слезами облегчения.