Тариф на лунный свет

Можно не слишком торопиться – в конце концов, вопрос одежды мы с Йо уже несколько дней назад основательно обсудили и решили. Сексуально, но не назойливо. Элегантно, но не overdressed[29]. Чтобы снималось в два-три приема и было не слишком тесным. Нет ничего хуже, чем в момент наивысшего экстаза вдруг застрять в джинсах или, раздевшись, выглядеть так, будто тебя еще на днях пытали вражеские агенты: слишком облегающая одежда, слишком узкое нижнее белье оставляют некрасивые полосы по всему телу. Столь же пугающее впечатление производит глубокий оттиск брючной пуговицы под пупком. Я приняла решение в пользу мягко ниспадающего летнего платья кремового цвета. С длинной застежкой-молнией» на спине и полудлинными рукавами. Последнее очень важно. Ведь эти ужасные макаронные пакеты не для моих объемистых выше локтя рук. В них я выгляжу как Аксель Шульц[30] в неглиже. Кроме того, благодаря нескольким посещениям солярия я могла бы отказаться от нейлона. А то на втором этапе раздевания останешься в одних лишь тонких чулках. Выглядит же это – ну совершенно уж по-идиотски! А чулки без пояса, как показывает мой опыт, и в самом деле не держатся. Или они внезапно соскальзывают до голеностопного сустава, или так отчаянно впиваются в ляжки, что нарушают кровоснабжение этой и без того проблемной зоны.

18.00.Уход за телом.

Душ (с гелем «аромат киви»). Мытье головы (шампунем «аромат апельсина»).

Укутывание головы (с кондиционером «аромат кокоса»).

Крем (с лосьоном «аромат ванили»).

18.30.Макияж.

Благодаря легкому загару я выгляжу не такой пугающе замороженной, как обычно. Румяна. Губная помада. Тушь для ресниц. Достаточно.

И все же я теряю драгоценные минуты, поскольку вынуждена дважды полностью разгримировываться. Та же история – с тушью для ресниц. Она, по большей части, склеивает ресницы комками, так что они выглядят как ножки страдающего артритом паука-птицееда.

18.50.Сижу за кухонным столом в купальном халате и в тюрбане из полотенца. Хорошо, что Даниэль не может видеть меня такой. Как Нефертити, только что сбежавшая с места кровавого побоища. Ибо с тех пор как я однажды попыталась сделать себе педикюр, мой белый купальный халат покрылся темно-красными пятнами.

Выпиваю еще глоточек и молюсь, чтобы волосы не устроили мне какой-нибудь подлянки. А ведь от них можно ждать чего угодно. Чтобы они стали совсем послушными, намеренно оставляю голову укутанной на десять минут дольше положенного.

19.02.Платье сидит как влитое. Мне срочно нужен мужчина – и не только для того, чтобы меня раздеть. Прежде он должен меня одеть. Всякий раз, пытаясь застегнуть эту проклятую молнию, я чуть не получаю растяжение шейных мышц. Решила надеть белое кружевное белье. Выглядит непорочно. Чисто. Девственно.

19.15.Не-е-е-е-ет! Только не это! Не сегодня! Не сейчас!

Просушила волосы феном и выгляжу как Иисус на кресте. Тусклые и бессильные, они плетью свисают вниз. Где вы, о кудри мои?

19.23.Все кончено. Свидание надо отменять. Теперь, после манипуляций феном с насадкой для локонов, я выгляжу уже как Мария Магдалина, возносящаяся к небесам.

19.27.Чтобы успокоиться, пью еще рюмочку. Йо подала спасительную идею: волосы нужно просто подобрать кверху. Круто! Но чем? Йо отправляет курьера велосипедиста со шпильками для волос и шлет мне по факсу краткую инструкцию по их применению.

19.45.Покидаю дом с 83 (по прикидочной оценке) шпильками в волосах и примерно 1,1 промилле алкоголя в крови.

«Хофман» – значилось на табличке у звонка. Это мне понравилось. Ведь, собственно говоря, докторский титул – принадлежность фамилии. А значит, то, что он опущен, свидетельствует о приятной доле скромности.

Это примерно как если бы кто-то жертвовал на церковные скамьи и при этом не требовал поместить на каждом втором сиденье медную табличку с надписью «Дар такого-то». И правда, какая разница?

Я была навеселе. Я была неотразима. Такой я вступила на импозантную лестницу. Высокое строение. Мраморные ступени покрыты ковром. Здорово! К сожалению, без лифта. На четвертый этаж я взобралась запыхавшись, а еще на втором как назло меня одолела икота.

– Хэлло, – сказал Даниэль.

Он стоял, непринужденно прислонившись к дверному косяку. Темно-синие джинсы и белая футболка. Я спросила себя, сколько часов подготовки ему понадобилось, чтобы выглядеть столь безупречно неподготовленным.

Я обольстительно улыбнулась и произнесла:

– Хэлл… ииикс!

Ах, как неловко. Ведь этот человек может подумать, что я выпила по меньшей мере четыре бокала игристого. Отчего же еще люди икают? Да и звук такой, будто кто-то через неравные, но короткие интервалы наступает на морскую свинку.

Так что первую четверть часа нашего общения мы потратили на то, что испытывали и отвергали разные противоикотные техники. Выпить стакан воды. Задержать дыхание. Произнести магические формулы. Все напрасно.

Казалось, Даниэль находил в этом некое изысканное удовольствие. Я уже была готова произнести задом наперед всю большую таблицу умножения, как он внезапно сказал: