Тариинские хроники

Он там, далеко. И ничего не сделал, что бы быть рядом. Даже когда мог. А Джонатан тут, рядом. Всегда рядом. Заботится, переживает. Как друг? Или нет? Я отрицаю очевидное, или придумываю несуществующее?

И ещё дракон, который лезет в сны и сводит с ума… Привет из прошлой жизни? Морок проклятого озера? Бред моего криво съезжающего на бок разума?

Захотелось побиться головой о что-нибудь твердое. Сейчас бы с бабушкой поговорить, но с ней связи нет, только через Фаргва.

Всё. Стоп. Прекратить панику. Нужно, во первых, идти и делать завтрак — сама на это подписалась. Во вторых — привязать вчерашнюю нежить к Джонатану. В третьих — создать вестника. Сегодня последний день выходных, завтра начинается учеба.

Встала. Немного кружилась голова, но, в целом, состояние было сносным. Спустилась по лестнице. Джонатан что то варил на плите, весело насвистывая мелодию песенки про апельсины, которая была в моде прошлой зимой.

— Ой, какие мы красивые! Скоро тебя можно будет спутать с твоими подопечными. — Спасибо. Ты умеешь сделать девушке комплимент, — я прислонилась к дверному косяку. — Да, я в этом мастер. Как спала? Снилось что-нибудь? — Угу. — Кошмары? Снова дракон? — насторожился он. — Нет. Просто… Странное, — я понадеялась, что общая бледность не даст разлиться по щекам предательскому румянцу, — я видела море, полное звëзд. Я сидела на песке. — Звучит неплохо. А потом? — Потом пришел ты, — ответила я тихо. — В чем же странность? — В море, — сказала и сменила тему, — что ты варишь? — Кукурузную кашу. Будешь? Вообще-то это твоя забота, на сколько я помню. Но есть одна проблема. — Буду, — я села за стол, — и какая же? — Я не доверяю приготовление пищи свежеподнятым зомби. Чревато, знаешь ли. Ай, зараза! — Джонатан схватился за правую ягодицу, чуть не потеряв при этом равновесие. Это я, воспользовавшись тем, что он отвлекся на болтовню, заставила мышцы в этой области резко сократиться, — вот сейчас опрокину себе на ноги кастрюлю с кипящей кашей и тебе придется меня лечить и жалеть. А у тебя сил магичить нет. — Есть. Сегодня нужно привязать котенка пумы к тебе, а потом создать вестника. — Давай нет? Я тебе как доктор запрещаю. Давай ты сегодня будешь лежать и притворяться хорошей девочкой? Отдохнëшь, книжку почитаешь? — Сегодня последний выходной. Завтра учеба. — И что? Включи свою благоразумность. Пума сидит себе спокойно в твоей лаборатории под скамейкой, и, похоже, носа оттуда не высовывает. С ней ничего не будет. Ворон в хладокамере, запечатанный консервирующим амулетом. С ним тоже ничего не будет. Не хочешь книгу — идём гулять. Не хочешь гулять — идём в театр. — Идём гулять, потом на ярмарку, потом в театр, — я широко улыбнулась. — Ага, а потом я тебе книжку читаю? — рассмеялся Джонатан. — Ну, раз ты настаиваешь, то вечером ты мне читаешь книжку, а утром можешь опять сам приготовить завтрак, — я улыбнулась ещё шире, решив наглеть по полной.

Лицо друга вытянулось, и, никак не прокомментировав мои слова, он разложил кашу по тарелкам и сел есть. Пока мы завтракали, молча сверлил меня взглядом. — Эй, хватит! Я так подавлюсь! — я в шутку ткнула его кулаком в плечо. — Ничего-ничего. Это просто совесть в тебе просыпается. Не подавишься. — Ты же сам предложил, — я попыталась сделать невинное выражение лица. — Ладно. Сама напросилась. — Что ты имеешь ввиду? — Увидишь, — он загадочно ухмыльнулся и встал из-за стола.

Снег падал белыми хлопьями создавая ощущения сказки. Я настояла на том, что бы привязать нежить к Джонатану, во избежание, так сказать. — Интересно, получится её оживить? — Не знаю. Я же Барсика случайно оживила. Слушай, ну это же не домашний котик. Так что я думаю, что не стоит её оживлять. — Эх. Не обламывай мечты. Я, может, со взрослой пумой желаю по городу ходить. Вот это было бы здорово. Тем более нежить вне закона. — Да ладно. Тут пока главный закон госпожа Кегелапан. Состроишь ей глазки и она тебе всё разрешит.