Тариинские хроники

Внезапно у меня возникло чувство, словно нечто разрывает меня изнутри, словно вырывая ребра, раздавливая сердце, вышибая из легких воздух. Последнее, что я отметила перед тем, как отключится, это то, что я лежу на полу, а горлом у меня идёт кровь.

В сознание я приходила медленно, словно пыталась выбраться из ямы с вязким киселём. Вокруг было очень тихо. Внутри — пусто, словно я что-то потеряла. Что-то очень важное, что всегда было со мной. Я лежала и никак не могла понять, что это… — Очнулась? — голос Мейлы разрезал тишину. — Угу, — я закашлялась. — Воды? — Угу. — Мне тут Джонатан рассказал кое-что. Я даже не знаю, верить в это или нет. Звучит, как полный бред.

По закону я должна уничтожить вас обоих. По умному — отдать обоих под трибунал. — Отдадите? — Нет, — она усмехнулась, затем помогла мне сесть и напиться, — что произошло на Артане? — Я спасла дракона. Он обещал уничтожить тварь, что вызвала эпидемию. — И? — Он погиб, — я ответила с уверенностью, и, наконец, поняла, что я "потеряла". Из глаз сами собой потекли слёзы, — надеюсь тварь — тоже. — А если нет? — Тогда мы все обречены, — я огляделась, — где я? — В госпитале. У тебя магическое и физическое истощение. Пару дней придётся провести тут. — А Джонатан? — Его состояние лучше твоего. Поэтому он предпочёл остаться дома, я позову целителя, — она остановилась в дверях и добавила, — Катарина, как только тебя отпустят, жду тебя у городских ворот. — Зачем? — Увидишь, — вздохнула она и вышла.

*****************************

Через три дня мы стояли на смотровой башне городской стены. Большинство измененных куда-то делись, лишь несколько человек сидели кучей в отдалении. — Зачем мы здесь? Нужно зарядить ключевые точки? — Они действительно разрядились полностью. Но я не думаю, что в этом есть необходимость. Эти, — Мейла махнула рукой в сторону измененных, — не нападают. Большинство вообще разбрелись. — Они марионетки для скверны. Выходит — кукловод мертв, — с души словно камень упал. Значит у нашего мира есть надежда. Значит — Арион погиб не напрасно — Выходит так. — Что же тогда? — Смотри туда, — законница передала мне бинокль, в который только что что-то высматривала. Фигуру, бесцельно бредущую куда-то по дороге, я бы узнала из тысячи, не смотря на лохмотья и грязь. — Лука! — Идём! — она потянула меня вниз по лестнице. Приложила свой знак к замку, а затем набрала код. — Беги девочка. И прости, если что было не так, — она толкнула створку, приоткрывая ворота. — Но почему? — от нахлынувших чувств и эмоций я смогла выдавить из себя только этот вопрос. — Потому что я бы — побежала, — она подняла на меня глаза, полные боли, — только не к кому. Я молча кивнула. И побежала.

Сердце бешено колотилось. Застыла на расстоянии вытянутой руки. Лука смотрел на меня и сквозь меня. Лицо грязное и изможденое, волосы отросли и теперь, свисая, словно пакля, падали на глаза. А в глазах не было даже искры разума. — Лука? Он постоял немного, затем обошел меня и побрел куда-то вдаль.

Я снова заступила ему путь. Постоял, обошел, и снова побрел, переставляя ноги, как во сне.

Отчаяние захлестнуло с головой, а затем во мне что-то щелкнуло, сломалось, и словно бесконечная бездна открылась за моей спиной.

Шаг навстречу, и я обнимаю его так, как будто он — последняя ценность, оставшаяся в этом мире.

Лука не противится. Просто стоит. Тело напротив меня. Только тело, в котором нет души.

Дальше — действую по наитию. Там, где душа отделяется от тела, там же она соеденяется с ним. Тот самый момент — момент конца, момент начала. Мне придется идти туда даже не вместе с ним, а за ним. Это совсем не страшно — умирать. И не больно. Главное — найти дорогу назад.

Вся его жизнь передо мной, как на ладони.

Все его горести, радости, чаяния. Вот он — белобрысый мальчишка, заливисто хохочущий, пока отец катит его под горку на трехколесном велосипеде. Вот он — студент, юный целитель, на руках которого впервые умирает пациент. Вот он пытается убить еще молодого Райно-старшего, мстя за сестру.

Я вижу не только картинки, я вижу и чувства тоже. Отчаяние и надежда, отвращение и безисходность, затем — облегчение. Суд.

Азарт погони, и какая-то злая, жестокая радость — первый темный колдун, которого он поймал. Мальчишка, который едва-ли заслужил того, что было дальше. Лука поймал его и запытал насмерть. Раскаяние и отвращение к себе.

Череда событий, погонь, пыток. Отчуждение и безразличие.

Множество женщин, которые были у него до меня… И после меня.

Я — скука, затем хищный интерес и довольство.

До самого дня, когда пришли первые симптомы. Вспышка и темнота.

***************************

Мы стояли у распахнутых ворот Каньято. — Мне правда жаль, что так вышло, — Лука избегал смотреть мне в глаза, — Катарина, если хочешь, ты всегда можешь остаться в моём доме. — И кем же, Лука? — Ты цепляешься к словам, — его руки легли на браслет с инквизиторским знаком, и тот распался на две половины. — Ты не ответил, Лука, — я, напротив, пыталась поймать взгляд ингвизитора. Я не стала рассказывать ему о том, что видела.