Тарковский. Так далеко, так близко. Записки и интервью

Калмыкова. То есть, может быть, она рассказывает свою желанную версию…

Сурков…Такая концепция могла возникнуть только в XX веке!

Тарковский. Да Офелия просто разыгрывает их всех, чтобы делать то, что ей нужно: вот, мол, папа, посмотри, как он меня любит, принц Гамлет так меня любит… этакая сексуально-подвижная дебилка. Но, будучи все же и любящей женщиной, она пузом чувствует все, что происходит во дворце. Поэтому она первая, может быть, начинает что-то подозревать…

Сурков. Такую Офелию может сыграть только одна Чурикова! Больше никто. Нет.

Тарковский. Офелию-то? Конечно!

Сурков. Нет, в этом рисунке больше действительно никто не сможет сыграть.

Тарковский. Но пока мне Чурикову не дают, говорят, что она очень занята…

Сурков. Ничего… Дадут!

Мордвинова. Как это?

Ольга. Чем это она занята сейчас, извините?

Сурков. Оказывается, Офелия-то грандиозная роль!

Тарковский. Да, отличная роль! А где Чурикова занята? «Тиля» играет. И собирается играть главную роль в «Жанне д’Арк», которую будет ставить Глеб Панфилов.

Сурков. Ануя или собственную?

Ольга. Да нет, он собирается делать свою.

Сурков. Но сейчас он уже не успеет: где же он сейчас влезет в план?

Ольга. Это он для Инны хочет, но сейчас я тоже думаю, что он уже не успеет…

Тарковский. Ну, может быть… но не в этом дело…

Сурков. Должен сознаться, что я люблю ее больше, чем его…

Тарковский. Я думаю, что он наш лучший конъюнктурный режиссер, но он все-таки конъюнктурный режиссер… Он знает, откуда ветер дует… Поэтому все-таки разве можно им вместе жить?

Сурков. Просто я ее люблю больше, чем его.

Тарковский. Лара, а сколько времени?

Лариса. Много. Без десяти десять. Идем?

Сурков (обдумывая концепцию). Ой, Андрей, как я все понял…

Тарковский (снова воодушевляясь). Нет, Евгень Данилыч, если вы нас выпроваживаете, то мы пойдем… Хотя…

Фраза прерывается взрывом хохота, через который слышатся возмущенные восклицания отца.

Сурков. Кто выпроваживает?

Тарковский. Нет, ну вы действительно, представляете себе, как это сделает Чурикова? Как она просто, нормально пройдет и все будет как нужно, гениально? Важно, что она сама по себе по-настоящему чистый человек, и, как профессионал, она относится к своим коллегам безо всякой ревности… это очень важно… В ней вообще, с другой стороны, есть что-то такое… понимаете? Бесстыдство, что ли? То есть я хочу сказать, что объективно, не будучи красавицей, она легко доказывает, что на самом деле красива все-таки… В каком-то ином смысле что ли, а? Верно ведь?

Калмыкова. Да-да, безусловно!

Ольга. При этом она действительно очень чистая…

Тарковский. Впрочем, насчет «чистоты» буквально… я не знаю… На самом деле в этом утверждении есть что-то такое «заделанное», то есть искусственное немного… Липа (обращаясь к моей маме. – О.С.), ты понимаешь меня, как актриса, насколько это сложная концепция?

Калмыкова. Это безумно интересно. И она сможет это сыграть – бесстыдство! А?

Тар ковский. Представляешь? Она придет к Гамлету и скажет, мерцая своими глазищами: да, я вот ТАКАЯ, я ТАКАЯ некрасивая…