Таро для всех и для никого. Арканология новой эпохи

Это состояние очень точно выразил Фридрих Ницше, заявив: «Бог умер». Эти слова могут показаться нелепыми и верующему, и атеисту. Для верующего Бог, как величина абсолютная и вневременная, не может умереть по определению, иначе это и не Бог. Для атеиста же Бога нет изначально – и кто в этом случае может умереть? Однако интуиция Ницше очень точно уловила некий процесс внутри коллективного бессознательного. Конечно, умер не Бог, а богообраз, одна из парадигм. Но фраза «богообраз умер» звучит обезличенно и не передает всего трагизма и ужаса этого крушения. Так уже бывало, и над Адриатическим морем уже слышался плач «Великий Пан умер». Однако каждый раз такая смерть представляется окончательной и безусловной.

Богообраз умирает, когда оказывается не в состоянии вместить в себя все многообразие усложнившегося мира. Это в одинаковой степени применимо как к культурной парадигме, так и к индивидуальной психике.

Главный ужас этого освобождения – в том, что демон разрушения одновременно есть Бог. Ангел-губитель Абаддон и ангел света Аполлон. Разве молния, бьющая в вершину Башни, не есть свет? Разве самая ужасная катастрофа не вплетена в «божье провидение»? А Дьявол не есть ли всего лишь исполнитель предназначения?

Башня следует после Дьявола точно так же, как падение следует после слишком высокого вознесения. В Дьяволе мы пережили экзальтацию инстинкта, опьянение величием, мощь, устремленную с земли в небо. В Башне происходит то, что у практических магов называется «обраткой». Результат получен, но цена может оказаться слишком высокой.

Ключевой мотив аркана Башня – падение. Падает король, возомнивший себя повелителем мира. Падает мятежник, свергнувший короля. Падает сама башня, казавшаяся вечной структура связей и смыслов. В мифологии существует много примеров падения. Самый известный – миф о крылатом Икаре, слишком близко подлетевшем к Солнцу. Жар был так силен, что воск, скреплявший перья в крыльях, расплавился, и Икар рухнул в воды моря.

Солнце, принцип сознания, духа, Логоса, в нормальной ситуации (пятый и девятнадцатый арканы) является источником света, жизни и сознания, но при гипертрофии превращается в источник засухи. Воск символизирует принцип связи, принцип Императрицы. Космогонический Эрос, не позволяющий Вселенной распасться на фрагменты, не выдерживает высокой температуры и расплавляется. То, что было крыльями, становится беспорядочной кучей перьев, которые больше ничто не скрепляет. В похожей ситуации Гамлет сказал: «Порвалась связь времен».

Действие Башни не активно, но реактивно. Разрушение – следствие. Причина – в этом самом расплавлении воска, в утрате принципа Эроса. Пока Император был скомпенсирован Императрицей, мир был нерушим. Та же утрата связи, Эроса, отслеживается в другом мифе о падении – в истории Фаэтона, который упросил отца Гелиоса дать ему «порулить» колесницей Солнца. Этот миф перекликается с арканом Колесница, который символизирует действующее Эго.

Башня – это дамоклов меч, который висит над всяким властителем, будь то Колесничий или Император (то есть динамическая или статическая власть). Пока власть уравновешена Эросом, укоренена и способна слышать голос безумных фигляров (мудрость нулевого аркана) – ей ничто не угрожает. Но чем больше она отделяется от своих корней, чем больше живая истина вырождается в мертвую догму, вдохновение в подражательство – тем ближе миг, когда откроется страшное Око и Башня рухнет.

И здесь мы неожиданно подходим к другой стороне этого аркана. Да, Башня – это разрушение. Но отжившие формы необходимо разрушать. Высохшую прошлогоднюю траву надо сжигать, а если не свергнуть Ирода, Божественное Дитя никогда не сможет родиться.

Поэтому иногда Башню следует воспринимать не как кару, проклятье или рок, но как освобождение и избавление. Любой роскошный дом легко превратится в тюрьму, если запереть его. Не о том ли пел великий шаман Джим Моррисон: «Ты заперт в темнице, построенной по твоим собственным чертежам»? Если бы Шива был только «злым» богом, разве было бы у него столько почитателей по всему миру? Шива – это прежде всего освободитель. Но свобода – куда более безжалостная и страшная штука, чем может показаться современным романтикам и мечтателям. Например, в древнеегипетской цивилизации слово «свобода» звучало как проклятие. Быть свободным от всего – значит быть непричастным ни к чему. В этом страшный парадокс Башни: освобождая – разрушай. Мертвая жизнь здесь противостоит живой смерти. Икар, Фаэтон, Беллерофонт, Симон Волхв – все это различные грани действия архетипа.

Посмотрите, насколько в современном искусстве популярны фильмы-катастрофы, а также апокалиптические сюжеты о конце света. Людям нравится смотреть, как питающая и укрывающая их цивилизация осыпается под действием непреодолимой силы, словно замок на песке. Бессознательно зрители желают почувствовать себя во власти такой силы – пусть даже ценой собственной жизни. Сознательно в этом не признается никто, но бессознательная воля к разрушению не становится менее опасной оттого, что она бессознательна.