Таро: падающая башня

Охраннику Диме не везло с самого утра. Закончился кофе. А без кофе Димка не помнит себя и вообще мало соображает. В добавок вчерась он полночи ругался со своей Люськой. Люська не могла никак успокоится, изводила его своими придирками, ну он и не выдержал, дал ее в глаз. А утром опомнился, что ни обеда, ни носков чистых у него нет. Димка попытался было подлезть к этой змеюке, но Люська держалась за глаз и послала его по известному адресу. Идти пришлось на пустой желудок и в грязных носках. На работе тоже было все не слава богу. Едва хозяин укатил на работу, отрубился свет, вместо знакомого Костика, с котором можно было хорошо поболтать за жизнь, прикатил неизвестный толстый мужик, да сообщил в добавок, что Костя умотал на Мальдивы. Ни хрена себе, он зарабатывает. А Димке приходиться вкалывать сутками за несчастный тридцатник, и Мальдивы ему даже не снятся. Зависть испортила настроение окончательно, но это был еще не конец неприятностям. Около шести вечера недалеко от ворот на лужку расположилась отвязная компания байкеров. Сначала они долго ревели своими монстярами, пока парковались и перепарковывались, затем затеяли шашлыки. «Яву, яву, взял я на халяву. Ява, ява, бабка – ты раззява» неслись до Димы слова разухабистой песни. Колонки, надо сказать были у этих зараз знатные. Дима был преданным автолюбителем и как большинство из них ненавидел мотоциклистов и байкеров в особенности. Но… Формально он им ничего предъявить не мог. Закон они не нарушали, на подведомственную ему территорию не лезли, так что он скрипел зубами и молчал. Песенки становились все похабнее, музыка громче. И он даже уже в тайне молился, чтобы они сделали хоть что-нибудь, нанесли имуществу хозяина хоть малейший урон. Тогда бы у него был повод во-первых спустить собак. Пусть бы подрали им штаны и задницы, а во-вторых применить силу. Это бы расценивалось как самооборона. Но проклятые байкеры, раздражали его не хуже мухи, которая кусает в темноте. Отвязаться невозможно и поймать, фиг поймаешь. Миг, когда в забор депутата полетела первая бутылка, был наверное самым счастливым в жизни Димона. Это было мгновение, слаще первого поцелуя, упоительнее первой брачной ночи. Грохот раздался знатный, а байкеры словно не заметили, продолжали петь и веселиться. Димон приоткрыл ворота.

– Клык! Рик! Взять их.

Собаки со всем энтузиазмом кинулись выполнять поручение. Минуты две они честно бежали, полные желания рвать, кусать, убивать, но потом их ноздрей достиг упоительный запах жарящегося мяса. Самого натуральной жирной баранины, а не той сбалансированной дряни, которой их обычно кормили. Лапы сами собой затормозили, влажные носы дергались из стороны в сторону, к стойбищу этих милых людей они подползали на животах, отчаянно виляя обрубками хвостов и повизгивая, как мелкие щенята.

Борька пожалел бедных псин, разрывавшихся между преданностью хозяину и желанием вкусно поесть. Каждый пес получил по огромному куску полусырого мяса с изрядной долей снотворного. Псы засыпали с блаженными улыбками на мордах. Борька оттащил их в сторону, чтобы в случае чего не задеть. Псины ни в чем не виноваты. Они ведут себя так, как их воспитали.

Пока все шло по плану. Доведенный до белого каления охранник, видя, что эпопея с собаками провалилась, выскочил сам. Он был в бронике и не опасался шальной пули, зато у самого в руках был полуавтомат. Мощное оружие, которое не требовало прицельности, а косило кого ни попадя. Небрежно перебросив оружие на живот, он пошагал к развеселой компании, твердо уверенный, что одним только своим видом способен устрашить кого угодно. Пусть только попробуют рыпнуться. Он с легким сердцем откроет огонь. Дима знал, что в случае чего, хозяин отмажет. Это был не первый случай, когда он преступал известные рамки.

– Вы чё, уроды, с собаками сделали, отравили что ли, да я вас… На его плечо легла огромная лапища, больше похожая на медвежью, чем на человеческую.

– Не шуми, сынок.