Таро: падающая башня

– Послушаете, уважаемый – самым нежнейшим образом завела я – а может вы все таки выпустите Элеонору сейчас. А то понимаете, у нее клаустрофобия, ее тошнит в машине. Она может блевануть вам прямо на брюки, наверное это ваши любимые брюки, отстирать вы не сможете, придется выбросить, жалко. Видя, как постепенно разглаживается лицо этого зверюги, я внутренне торжествовала. Ну вот еще чуть-чуть. Легонько дунула в его сторону. Женские чары – так называется это заклятье. Я двинулась на шажок в строну Эльки и мужика. И тут меня настиг злобный хохот. Этот мерзавец хохотал как заведенный.

– Что, сучка? Думала меня можно купить на ваши ведьминские фокусы. Неееет. Не выйдет. Удав позаботился о том, чтобы в этом помещении никакая магия не действовала. Хорошо заплатил какому-то шаману.

Он тут же посерьезнел. И направил пистолет на нас. Не стоит держать меня за идиота, я этого не люблю.

Он уже достиг верхней ступеньки, когда на него сзади бросился Вадик. Трусоватый прохиндей Вадик решил показать себя героем. Наверное амулет сработал. Элеонора скатилась по ступенькам как тряпичная кукла. Вадик и верзила боролись уже в кухне, когда прогремел выстрел. Пуля пробила бочку и из дырки хлынул пенистый поток. Пиво. Коротко матюгнулся Стас. Я видела как он схватился за грудь, а сквозь растопыренные пальцы сочатся алые струи. Я закричала, не помня себя бросилась к нему. Тоже зажимала рану руками, как будто это кого-то спасло.

Дальнейшее я помню только по рассказам ребят. Они услышали выстрел и бросились в дом. Картина, которую они увидели в итоге была достойна самого сентиментального индийского кино. Я, вся в крови, рыдала над бездыханным Стасом, рядом лежала мертвая Элеонора, в кладовке лежал с ножом в груди незнакомый мужик. Рядом ошивался какой-то потерянный Вадик. Ребята кое-как оттащили меня и вызвали скорую и милицию. Теперь уже нечего было бояться и скрывать нечего. Я стояла у стены, отрешенно наблюдая, как грузять Элю и Стаса, моих самых дорогих и близких людей. Да-да. Все так и есть. Именно они мои лучшие друзья. И я никого, никого не спасла…

ГЛАВА 8 Спасти рядового Эвстафьеву

Удав почувствовал неладное еще после того, как съехал на дорогу к дому. Впереди их машины болталось самое невероятное транспортное средство. Это был мотоцикл с коляской. Привил им древний дедок, который в своей жизни еще Колчака помнил, в коляске, как водится сидела бабка с рассадой на коленях. Мотоцикл полз со скоростью 40 км в час. Да плюс его мотало из стороны в сторону, как пьяного матроса на палубе. Игорек- водитель включал сирену, без конца давил на клаксон, но ископаемые не реагировали. Глухие что ли. Удав тихо злился. В былые времена он бы уже давно душу вытряс из этих пердунов, но не теперь… Теперь он был депутатом, можно сказать народным избранником и должен был свести себя соответственно. Не разочаровывать электорат. Муторная езда длилась около часа, затем дорога расширилась и машина Удава рванулась в перед. Уже проезжая, депутат обернулся… из бабкиного платка на него смотрело широкое бородатое лицо. Что за черт. Когда до дома оставалось что-то около 6 километров, Андрей ощутил неясное беспокойство. Какое-то гадостное чувство, что его ждет большая засада. А уж когда мимо него подряд пролетели две машины скорой помощи и милиции, до него дошло – дома непорядок. Вполне возможно, что кто-то как-то пронюхал о его затворнице и теперь ничего хорошего ждать не приходилось. Он чувствовал: нужно драпать, как можно быстрее и как можно дальше.

– Поворачивай! – рявкнул он водиле и по совместительству телохранителю Игорьку.

Тот, не задавая вопросов, развернул машину.

– Куда поедем, Андрей Иванович. Только спросил он.

– Куда? – Удав задумался. – Давай в аэропорт. Да живее.

В больнице я находилась уже наверное часа три. Поначалу металась от стенки к стенке, затем силы кончились совсем и устало опустилась на кушетку. Стас пострадал не так сильно, как мне поначалу показалось. Пуля задела бок, но прошла навылет сквозь мягкие ткани, не задев ни одного внутреннего органа. И хотя он потерял много крови, врачи за него не опасались. Сейчас он спал, перевязанный и отмытый. С Элеонорой все было гораздо хуже. Врачи сбились со счета, подсчитывая все травмы и ушибы, которые она получила. Два серьезных перелома. Нога и запястье. Трещины в ребрах, гематомы на груби и животе. Эти сволочи били ее ногами. Несколько ногтей вырвано. Это так развлекался Удав. Про лицо я вообще молчу. Врачи кое-как стянули мышцы и кожу, но если срочно не сделать пластику – она навсегда останется уродиной. Но это пока второстепенная задача. Пока она не приходила в сознание. В больнице собрался целый консилиум по этому поводу. Мнения докторов разнились, но в конце концов все решил снимок черепа. Была еще одна серьезная травма. Трещина у основания черепа. Там была большая шишка. Врачи не исключали сильнейшего сотрясения мозга. Она могла умереть в любою минуту. Когда я в очередной раз пристала к доктору с вопросом, тот не выдержал. Снял очки, потер уставшие глаза: